Если посмотреть советские журналы мод и архивные фотографии, а также почитать литературу того времени, то можно сделать вывод, что мода все-таки существовала в СССР, но была явлением непостоянным, зависимым от периодов благополучия. Но чего никогда не было ни в СССР, ни в современной России, так это Высокой моды, а именно, одежды от-кутюр.
И это не потому, что ничего нормального не умели шить, просто моде предъявлялось главное требование — она должна была быть массовым явлением, а высокая мода элитарна. Вот и смельчаков не находилось, которые доросли бы до Синдиката Высокой моды, да и надобности не было.
Единственные, кто смог, так сказать, прорваться к настоящей моде были Феликс и Ирина Юсуповы, которые иммигрировали в Париж после революции и открыли дом моды Irfé, который просуществовал недолго — до 1931 года.
Хотя в СССР и были великие модельеры, например, Надежда Ламанова, начинавшая еще в имперскую эпоху. Ее называли «русская Шанель».
Однако с ней чуть было не расправились за дворянское происхождение. В 1919 ее посадили в тюрьму, правда выпустили за заступничество жены Максима Горького, которая была клиенткой модельера. Но мастерская Ламановой все-таки была ликвидирована, хотя еще в недалеком тогда 1911 году Ламанова принимала у себя самого Поля Пуаре. Впоследствии она, помимо костюмов для театра, была вынуждена разрабатывать многочисленные модели простой одежды, рассчитанной на потребности простого советского народа.
После событий 1917 года из гардеробов российских модниц пропали роскошные, аристократичные наряды. В СССР 20-е тоже были ревущими, без преувеличений. Мода стала авангардной и не слишком отставала от западных стран.
Надежда Ламанова обратилась к министру культуры Луначарскому (его жена актриса Малого театра отлично знала способности Ламановой) с предложением о создании мастерской современного костюма.
После обращения молодая Ольга Сеничева получила разрешение на открытие «Центра по становлению нового советского костюма», переименованного затем в «Ателье мод» на Петровке 12 .
Вместе с Надеждой Ламановой, возглавлявшей творческую работу, в создании нарядов журнала «Ателье» принимали участие художники Петров-Водкин, Александра Экстер, Вера Мухина. В 1925 году наряды даже получили приз на Всемирной выставке в Париже.
Однако и задатки моды советская обыденность умудрилась задушить.
В журнале «Швейник» появилась заметка «Как не стоит художничать», в которой вся деятельность «Ателье» подверглась самой суровой критике.
Ателье держалось до 1925 года, когда сместили директора Ольгу Сеничеву и разогнали основной состав художников. Как обычное номенклатурное ателье оно долго продолжало существовать.
Но и на том мода как-то старалась выживать, однако, как уже стало ясно, развивалась в противоборствующем направлении: моде на западный манер жен нэпманов (новых предпринимателей; НЭП — новая экономическая политика) противостояла обычная «пролетарская» одежда, аскетичность которой была обусловлена отрицанием всего, что было связано со «старым имперским миром», что диктовалось правительством.
Еще один журнал, который издавался в 1920-х, — «Искусство одеваться», первый номер которого вышел в 1928 году и начинался со статьи Анатолия Луначарского «Своевременно ли подумать рабочему об искусстве одеваться?». На самом деле, журналов мод выходило много, но в силу невостребованности большинство изданий просуществовало недолго.
Иконами стиля той эпохи была Лиля Брик, названная «жена» Маяковского, актриса русского происхождения Анна Стэн (до 1929 года снималась в СССР), Вера Малиновская.
К 1931 году со свертыванием НЭПа было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР, и вот тогда-то влияние западной моды на СССР начало угасать. Западные ткани, журналы мод было достать все труднее... Впереди было сталинское время. Однако новыми проводниками моды станут кинозвезды...
Спросили раз меня: «Вы любите ли нэп?» –
«Люблю, – ответил я, – когда он не нелеп»
Владимир Маяковский