Ч1,
Как и любой баран, рождённый под созвездием Овна, я обладаю исключительно своим, особенным характером. Если уж белое, то никак не чёрное. Поменять мнение было весьма непросто, особенно в юности. Я принимала всё за чистую монету, я была дитя своего времени, жившая с режимом тоталитарным на одном жизненном пространстве. Я верила всему.
Моя вера началась с деяний Никиты Сергеевича Хрущёва. В октябре 1964 года его сняли, когда я училась в одиннадцатом классе. Но эта веха жизни государства так и осталась в моей памяти, потому что я верила и кукурузе, и "кузькину мать" одобряла.
Многие со мной спорили и убеждали на "кухне" отличать тёмное от серого, но сдвинуть мои политические взгляды, яркого представителя стада баранов, было делом бесполезным.
В застойные времена мы все сидели на печке, хлопали в ладоши - вот и получили нищету всеобщую, отбросившую нас на тридцать лет назад за всё наше согласие и трусость, за грех наш. Нагорный Карабах, Чечня и Беслан - горе рекою шумною полилось, видно, бес попутал нас (бес-лан). (Да ещё такое явление, как гибель лучших в Карма-донском ущелье!).
"Я верю в силы человеческого разума и духа", - написал в своей биографии Андрей Дмитриевич. Про него учёные выскажутся так: "Андрей Дмитриевич Сахаров был великим человеком. Добрая, бескомпромиссная, бесстрашная совесть. Таких пророков в истории человечества было немного. Я могу сравнивать его с Христом, Львом Толстым, Ганди. Пророков всегда побивали камнями. Христа распяли. Ганди долго сидел в тюрьме и был убит рукой фанатика. Толстого отлучили от церкви и передали анафеме. Сахарова сослали и загубили его здоровье. Но в последние три года голос его был услышан, и миллионы соотечественников поняли, что он всегда был прав".
В числе тех миллионов была и я. И сожалею, что газетные шумихи своей наглостью и грязными атаками одерживали иногда вверх. За все эти годы, сидя в четырёх стенах, я поняла значимость жизни. Вот кто бы меня понял. Маленькую песчинку в огромном мире обездоленных людей.
"И кто ей разрешил выходить на улицу..." - услышала я от чиновника. Государство, не поморщившись, вдалбливает все эти годы меня, нас... в коляски и, конечно, на тот свет.
Мы все люди. И на землю пришли за одним общим счастьем. Не встали одной огромной стеной, не защитили ни его, ни себя. Режим не позволил да заведомо спланированное воспитание на уничтожение друг друга. Те времена были страшны для цивилизации. А малое дитя, что народилось с перестройкой и именуемое демократией, так ему ещё расти да расти, годы пройдут немалые, пока мы его с любовью выпестуем, заложим в него всё хорошее, и не дяди с Марса, а мы, земляне. И будет, к сожалению, дитя малое походить пока на нас, а не на запад, особенно, как нам, спинальникам, бы этого ни хотелось, для этого десятками лет надо проходить уроки демократии, как проходил этот запад, а потом уж и посещать театры на колясках.