Жизнь власть имущих прошлого известна нам достаточно хорошо: это документировалось и сохранялось. А вот ежедневный порядок их слуг известен гораздо хуже. К счастью, у нас всё же есть источники, позволяющие сделать выводы.
Например, сохранился документ, описывающий порядок существования женской половины позднесредневекового княжеского двора, называемый в германских землях Frauenzimmer. Разумеется этот распорядок не мог точно отражать повседневную придворную жизнь, однако он, по меньшей мере, даёт представление о том, как должна была выглядеть хорошо организованная «женская половина» и отвечает на несколько важных вопросов.
Кто важнее: муж или жена?
Слуги при дворе значительных и богатых феодалов к XV веку уже не были лично зависимы, но тем не менее давали клятву верности, которой придавалось огромное значение.
Управляющий и управляющая (в немецких землях — гофмейстер и гофмейстерина) обязательно проходили эту процедуру. Интересно, что при этом гофмейстерина клянется прежде всего «нашему милостивейшему господину эрцгерцогу Зигмунду Австрийскому» и только во вторую очередь «его милостивой супруге, нашей милостивейшей госпоже».
Таким образом, даже женская часть двора принадлежала в той же (а то и большей) мере к окружению князя, нежели к окружению княгини. Это было не просто очевидно, но и нашло выражение в ясной правовой формуле.
Как далеко распространяется долг повиновения слуг?
Знатную даму обязательно сопровождали девушки из благородных семей — фрейлины. Они не только помогали ей в каких-то ежедневных делах, но и являли собой наглядное подтверждение её статуса и богатства.
Девушки клялись в верности опять-таки не одной графине, но «прежде всего нашему милостивейшему господину, а затем нашей милостивейшей госпоже, супруге его княжеской милости».
Они обещали «быть верными, послушными и усердными, а также верно служить» князю и княгине. Правда, здесь долг послушания ограничивается формулировкой, которая, кажется, не встречается в клятвах других придворных ни в Тироле, ни в других землях. Фрейлины должны слушаться, но только «во всех порядочных и честных делах». И в следующей же фразе: «Если вдруг что-либо будет предпринято против их чести, им следует тотчас жаловаться».
Почему именно фрейлины могли столкнуться с какими-то «непорядочными и нечестными» деяниями, догадаться легко. Но интересна сама правовая оговорка, освобождавшая их (хотя бы теоретически и в некоторых ситуациях) даже от долга повиновения князю и княгине.
Каков распорядок дня фрейлины?
УТРО
Для автора тирольской инструкции день фрейлин начинается не в спальне эрцгерцогини, а уже в церкви — очевидно, на утреннем богослужении. Фрейлины должны прислуживать своей госпоже и внимать мессе с почтением и благоговением, без всякого шума или болтовни.
«Во-вторых, они, как им и полагается, должны прислуживать моим милостивым господину и госпоже со всем почтением, приличествующим князю и княгине». Здесь имеются ввиду любые занятия княжеской пары в утреннее время, в которое юные дамы должны сопровождать эрцгерцога и эрцгерцогиню и выполнять всевозможные их пожелания .
ДЕНЬ
За обедом фрейлины должны вести себя «добропорядочно и благовоспитанно и избегать любых избыточных и необязательных разговоров». Вообще авторам распорядков для женской половины двора болтливость юных дам казалась самым вероятным их проступком — о нём упоминают то и дело.
Кроме того, фрейлины должны «перед едой и после неё возносить хвалу всемогущему богу и благодарить с должным почитанием моего милостивого господина и госпожу, если их милости будут присутствовать». Точно так же, как и в церкви, речь здесь идет не в последнюю очередь о публичной репрезентации княжеской власти — и фрейлины должны вносить свой вклад в её образ.
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ДНЯ
В послеобеденные часы «они должны заняться какими-нибудь работами, а не слоняться без дела, разве что моя милостивейшая госпожа поедет куда-либо за город или же отправится на пешую или конную прогулку».
Альтернатива сформулирована вполне определённо: как правило, фрейлинам следует трудиться, а сопровождать графиню в её прогулках и поездках — занятие не столь частое. Тем не менее, «ежели моя милостивейшая госпожа поедет за город или же отправится на конную прогулку, они тогда должны прислуживать её милости и притом соблюдать тот порядок, который соответствует их возрасту или родовитости, никоим образом его не нарушая». Под «порядком» здесь подразумевается именно очерёдность фрейлин в сопровождении госпожи: ближе всего к герцогине находятся самые старшие и самые знатные дамы.
«Если же моя милостивейшая госпожа пойдет гулять в сад, то фрейлины должны прислуживать ей все вместе и ни одна из них не должна отделяться от её милости или куда-либо уходить от неё». В данном случае кто из фрейлин идёт первой, а кто второй, оказывается несущественным. Важно, однако, чтобы они не проявляли неположенного «индивидуализма»: не покидали госпожу, уменьшая свиту эрцгерцогини, которая должна визуализировать её высокий статус.
ВЕЧЕР
Вот, наконец, день прошёл, и фрейлины по указанию гофмейстерины должны все вместе отправляться спать в приличное время. Нельзя допускать, чтобы какая-либо из них отделялась или же пыталась задержаться, подавая тем самым дурной пример остальным.
Фрейлины были изолированы от внешнего мира?
Этот сюжет составители придворных распорядков особенно любили: он даже мог становиться центральным.
Здесь всё очень прямолинейно и просто: «ни одной фрейлине не положено без дозволения гофмейстерины ни уходить с женской половины к друзьям или иным лицам, ни стоять с ними перед входом в неё». Под «друзьями» подразумевались родственники или их вассалы, клиенты, служители — иными словами члены той широкой familia, к которой относился знатный человек (в нашем случае фрейлина). Предусмотрено и наказание: непослушную и неисправимую фрейлину следовало отослать «без всякой милости» обратно к её «друзьям».
Автор тирольского распорядка стремится здесь, очевидно, к тому, чтобы как можно прочнее включить фрейлину в систему интересов эрцгерцогского двора и, соответственно, сократить влияние её семейного окружения. Тут же он запрещал фрейлинам вообще заниматься какими бы то ни было личными делами за пределами женской половины.
Той же цели — изолированию фрейлин от внешнего мира — служил и следующий пункт: «И ни одна фрейлина не должна принимать ни писем, ни записок — ни от друзей, ни от иных лиц, ни отправлять им свои без ведома и согласия моей милостивейшей госпожи и гофмейстерины её милости».
Как общались фрейлины между собой?
Здесь нам не ждёт никаких сюрпризов: они должны общаться друг с другом вежливо и по-дружески. Однако если случится ссора, то, согласно документу, требуется немедленно обратиться к гофмейстерине, которая и должна будет приложить все усилия к примирению сторон. Если и ей не удастся уладить конфликт, то решение придётся искать на высшем уровне — у «милостивейших господина или госпожи».
Более мягкие наказания может налагать, разумеется, и сама гофмейстерина. Юным дамам полагается не обижаться, а, наоборот, благодарить её: «Фрейлины должны с готовностью слушаться гофмейстерину во всех честных делах. И ежели она решит наказать одну или нескольких из них за проступки, упомянутые выше, или какие-либо иные, им следует тогда воспринять такое наказание с признательностью как благо, а не выказывая или затаив какое-либо неудовольствие».
Как фрейлины запоминали все эти правила?
Последнее, о чём заботится автор инструкции, чтобы устанавливаемые им нормы не были быстро забыты: «И сей распорядок следует публично зачитывать фрейлинам каждый квартал от имени моего милостивейшего господина».
Регулярное зачитывание вслух членам какого-либо сообщества правил, по которым оно должно жить, прием весьма характерный. Он сразу заставляет вспомнить монашеское братство. Сознательно или нет, автор инструкции для «женской половины» инсбрукского двора ориентируется, похоже, на монастырь как образец социального устройства.
Источник: статья М. А. Бойцова "Сладкая жизнь. Распорядки женской половины Тирольского двора". Статью полностью можно прочитать по ссылке.
