Под мощным натиском западной цивилизации у исламского общества оставался весьма небольшой выбор: либо приспособиться к новым условиям, либо попасть в полную зависимость от колонизаторов. Модернизация требовала обновления не только социальной структуры, но и самого мировоззрения. Центром этого движения стала Османская империя. В течение XIX в. Турция утратила былое влияние и быстро скатилась в пучину перманентного кризиса. Ответом на создавшееся невыносимое для ислама положение стало рождение двух новых идейных направлений: пантюркизма и панисламизма. Идея объединения всех тюркских народностей в одном государстве тесно смыкалась с учением и необходимости единения всех мусульман под властью халифа, т.е. турецкого султана.
Панисламизм включал в себя учение о реформе ислама. К Х в. процесс формирования исламской догматики был признан завершенным. В течение последующих столетий сложившиеся нормы считались вечными, и любая попытка изменить их автоматически рассматривалась как ересь. Тем не менее, к началу XIX в. положение мусульманских обществ настолько обострилось, что старые нормы стали просто опасны. В результате возникло течение, которое требовало пересмотра догматов религии для приведения их в соответствие с окружающей действительностью.
В конце XVIII - 1 пол. XIX в. Центральная Азия и Афганистан оставались регионом, который наименее пострадал от проникновения Запада. Это автоматически определило его роль как крупнейшего центра ислама. Отсюда ислам а затем и суфизм проникли на Волгу, и именно здесь, в Бухаре и Кабуле проходили религиозное обучение поволжские татары. Это определило роль Бухарского ханства как родины татарского исламского реформизма.
По сравнению с другими мусульманскими народами поволжские татары наиболее долго находились под властью России. В итоге именно они стали инициаторами реформы российского исламского общества с целью приспособления к новым условиям. Катализатором этого процесса стало создание Екатериной II Духовного собрания. Царское правительство присвоило себе право назначения муфтия, и тем самым раскололо мусульманское духовенство на две части – тех, кто был назначен правительством, и тех, кого выбирала сама община.
Основоположниками исламского реформизма в этом регионе считаются Курсави и Марджани. Находясь в Бухаре, Курсави предложил свою трактовку некоторых богословских проблем, из-за чего вызвал гнев эмира, в 1808 г. был вынужден бежать из ханства и умер на пути в Мекку. Судьба Шихабеддина Марджани сложилась куда более удачно. После обучения в Центральной Азии он благополучно вернулся на родину и смог заняться просветительской работой среди соплеменников.
Марджани настаивал на реформе системы мусульманского образования с учетом достижений европейской цивилизации и введения преподавания на тюркском языке. Все это шло в разрез с официальной политикой Петербурга. Российское правительство старалось всячески оградить мусульман от любых контактов с западной культурой. Печатать книги на тюркском языке было запрещено, поскольку правительство считало, что использование в школах средневековых арабских и персидских трактатов будет тормозить развитие татар. Однако татарское книгопечатание развивалось весьма активно. В 1802 г. в Казани была заведена первая татарская типография, которая только за 1855 - 1864 гг. издала более 1 млн. экземпляров мусульманских книг. На начало ХХ в. общий ежегодный тираж всех татарских изданий доходило до 2 млн. в год. Все это вкупе с крайней дешевизной таких книг привело к повальной грамотности среди татарского населения империи. Получившие привычку к чтению татары с презрением смотрели на безграмотных русских крестьян. Призванные в российскую армию татары быстро выучивались читать и по-русски. Что, однако, не приводило к сколько-нибудь сильному влиянию на них русской культуры.
Уже в Крымскую войну казанские татары всячески избегали рекрутской повинности, поскольку сражаться с единоверцами им запрещала совесть. Подобная ситуация повторилась и во время Балканской войны 1877 г. По свидетельству П. Знаменского: «Русским крестьянам и священникам по местам приходилось слышать весьма откровенные похвальбы и предостережения со стороны татар, что скоро-де «султан придет, русских кончать станет». Людей, пришедшихся им по душе, они успокаивали: «Ты хорош человек, — мы тебя тихонько резать будем». Слышно было и о случаях измены татарских солдат в армии. В татарских домах везде можно было встретить портреты султана и его генералов. В продолжение затянувшихся переговоров о мире после войны по татарским деревням распространялись упорные слухи, что султан требовал от царя отдать ему всех мусульман-татар, а царь, чтобы уклониться от этого требования, распорядился поскорее крестить всех татар: «Потом мол скажут султану, что это не ваши, а наши люди». Слухи эти имели не маловажное значение в последовавшем затем татарском волнении в разных местах Казанской, Симбирской и Самарской губерний».
Во 2 пол. XIX в. идеи Марджани были подхвачены и развиты Каимом Назири и Хусейном Фейзхани. Последний стал автором словаря и грамматики татарского языка. Однако главную роль в исламском и тюрском возрождении российских татар XIX в. предстояло сыграть крымскому мурзе Ислаим-бею Гаспирали (Гаспринскому).
В молодые годы Гаспирали искренне считал, что положение мусульман в Российской империи отличается в лучшую сторону от колоний других западных держав. Однако затем он наглядно убедился в наивности своих юношеских заблуждений и занял более умеренную позицию. Этому немало способствовал колониальный режим, установленный в покоренном русской армией Туркестане. Гаспирали был убежденным сторонником пантюркизма, но действовал больше как просветитель, чем как политический деятель. Он стремился создать единый тюркский язык, но главным его достижением стала учебная программа, которая значительно облегчила татарам усвоение родного и арабского языков. Это автоматически повлекло за собой реформу всей системы исламского образования и усугубило раскол между сторонниками старого и нового.
Таким образом, во 2 пол. XIX в. приверженцы реформирования российского исламского общества оформились в движение джадидов. Их противники, поддержанные правительством, всячески противились изменениям и получили название кадимитов. Официально спор шел вокруг способа финансирования исламских школ, должна ли это делать община или меценаты. Но суть противоречий была намного глубже: должно ли общество сохранить клановую структуру, либо подвергнуться коренным изменениям. Российское правительство стремилось сохранить традиционную социальную организацию мусульман, опасаясь проблем, которые неизбежно возникли бы. Кроме того, не последнюю роль в это играло стремление упредить влияние Турции.