Про что: Как выскочить из заколдованного круга перерождений? Как вырваться из суетной маеты без конца чередующихся жизней? Нет ничего проще: надо провести десяток-другой лет на грани голодной смерти, побродить по свету голышом, при этом отдыхать от тягот тебе будет позволено лишь подымливая гашишем и подвесив к мошонке гирю. Рецепт святости вариативен, но два-три из этих ингредиента непременно должны присутствовать.
Я пересекался с садху не в Индии, где их больше и где они разнообразнее, и потому, наверное, «понастоящее», а в Непале. Индийцы вообще числят непальцев людьми второго сорта.
Я раз даже драку наблюдал в Дели: сидели двое, что-то хмельное потягивали - один был усат и краснокож, второй обладал легкой монголоидностью и горской черно-коричневой кожей. Усатый вел себя покровительственно и через слово с издевательским смехом повторял «непали», а монголоид всё ежился. На исходе второго часа (я самолета ждал, время у меня было, и я покашивал лиловым глазом в сторону комической кампашки), непалец вскочил и съездил по «гнусной индийской роже». Потом была классическая пьяная драка – всеширотно-интернационального регламента: оба корчились в руках зрителей – «Ой, держите меня семеро, я щяс его порву!». А разводящие и не напрягались шибко: кто там кого порвет, когда в каждом из бойцов, в дополнение к врожденной сутулости - три пуда веса и пол аршина росту? Но горец всё рвался из чужих расслабленных рук и причитал жалобным голосом – «А что он всё – «непалец» да «непалец»? Что мы, непальцы, рыжие!?». Может, там и присутствовали какие-то непереводимые идиоматические обороты, но смысл был кристально ясен.
Это я к чему? Непальские садху, наверное, и качеством пониже, и боговдохновенностью пожиже. Но на меня неизгладимое впечатление произвели даже они: могу себе представить, как опасно к настоящему аскету даже просто приблизиться в каком-нибудь, например, Варанаси – святостью зашибет, раскаленной кармой обожжет!
В товарном количестве садху водятся внутри и в окрестностях индуистских храмов: в Катманду это Пашупатинатх, что на реке Багмати. Это тут кремируют покойников, прах сметают в воды бурной реки, а в ней купаются детишки (подробности ВОТ). На неподготовленную к такому зрелищу душу иностранца, для которого всё вокруг исполнено неисчислимых див и тайн, святые производят ошеломительное впечатление: немцы тут же принимаются снимать о них документальные фильмы, французы норовят одолжиться у них гашишем, англичане суют им мелкий грошик и требуют поведать окончательные тайны бытия. Наши пытаются сделать всё это вместе и сразу. Американцы же вспоминают, что происходят от одного из вышеупомянутых корней и ведут себя соответственно велениям генетической памяти.
Но надо понимать, что все ухаживания за святым напрасны. Гашиша он не даст (а даст – лучше не брать, полиция, которая его не трогает, вас будет имать без жалости), за съемки потребует деньги, а перлов высокого знания от садху все равно не добиться: наверное, он мудр, но не так, как мы – иначе. У туземцев «мудрость» - не какая-то там особенная искушенность ума, как оно было бы у нас, а что-то другое: правильное дѐяние, праведный дрейф в струях жизненной реки, бездвижное миросозерцание и прочие маловразумительные вещи – именно их очень ценят в Индии. Так что самый патентованный туземный святой поделиться своим опытом всё равно не сможет, слов у него в лексиконе таких нет. Да и откуда бы им взяться у бывшего деревенского мужика из бенгальской Хацапетовки? Конечно, есть среди садху и представители высших каст (брахманов, например), но их исчезающе мало и опростившегося принца вы точно не встретите.
Этот самый Пашупатинатх стоит на высоком речном берегу, а берег тот, как сыр маасдам, издырявлен дырами – только пахнет из них не кисло, а сладко: там воскуряют коноплю, гашиш и что-то еще, расширяющее горизонты сознания. Среднестатистический святой человек именно так должен проводить досуги: не в трудах, не в ду̀мах, а в дыма̀х - угадывая в пьяных клубах потусторонние истины.
Первое впечатление от любого садху – он неимоверно, многолетне грязен и запущен. Но это не так – вернее, не совсем так. Да, дреды у него не из парикмахерской: они образуются сами собой, когда сучишь каждый день ладошками неспешно растущие волосы – и в косицы можно потихоньку «вращивать» бисер и ленты, а можно дреды повязывать чем-нибудь растительным.
Если на лице и теле садху видишь слой белой пыли – знай: это аскет самой изуверско-мазохистской деноминации, а белое – пепел кремированного трупа, который был втёрт в щеки и руки садху специально. Эти люди – они, в общем, мертвецы: именно так их квалифицируют заветы двух мировых религий, которые они исповедуют – заветы индуизма и джайнизма. Идут в аскеты люди, которые покончили с земными делами и теперь заняты тем, что «испепеляют свою карму».
Если предпочитаете не читать, а смотреть - вам сюда, но детей от экрана уведите:
То есть, процесс своего физического умирания они стараются организовать так, чтобы больше никогда не родиться, чтобы подвигом конца заслужить нирвану и исключение из коловращения жизни. Потому главный из ритуалов посвящения в садху – это участие в собственных похоронах: до этого, в терминах индуистской философии, он был «сися», а умерши сразу же стал «баба» - такой вот при погружении в теорию святости обнаруживается первым делом каламбур-нежданчик.
А святые аскеты деноминации «агхори» просто живут на кладбищах: здесь дом по-настоящему счастливого человека, здесь везунчики сбрасывают телесный кокон и навсегда исчезают из нашего мира. Да и изо всех прочих.
Вокруг храмов обычно вьется святых людей без счета, словно мух: как правило, они пялятся на туристов, свернувшись калачиком. Калачик этот совершенно несуразный, топологически в нашем трехмерном пространстве невозможный: словно какой-то кубист руки-ноги-туловища разобрал, а потом беспорядочно сложил – пятки на место носа, руки торчат из промежности…
Просто садху – они практически все являются йогами (а вот йоги святыми людьми, в большинстве, не являются). В любом храме гиды обычно предупреждают насчет присутствующих чумазых святых: «Ты с этими не связывайся, я тебе правильных садху покажу, тутошние сплошь мошенники!». Это и правда, и нет: под подвижников святой жизни обычные нищие, действительно, иногда маскируются, но попрошайка в три погибели не сложится, ухо подмышку не определит – так что мимо аскета не промахнешься. А денег за фото все требуют ра̀вно – и святые, и грешные.
В Индии насчитывают 5 миллионов садху – уж там-то точно не стоят сёла без праведников: на Индостане в каждой точке пространства-времени обязательно присутствует один такой. Главный принцип аскета, как у хорошего вора: дважды в одном месте не появляться – чтобы публике не докучать. Имеется в виду, что живут они милостыней, а станешь у одного и того же человека просить часто – шиш он даст, а не денежку подаст. Хотя милостыню творящему какая разница-то? Прошлый садху, может, ушел и даже с концами, но его тут же сменяет толпа новых – а они такие же голодные и назойливые.
В святые попадают на склоне лет – вырастив детей и, как правило, овдовев. Женщины среди садху тоже встречаются, хотя и нечасто – зовут их «садхви». Попасть в аскеты так запросто не получится: надо присмотреть наставника-гуру и убедить его, что готов отрешиться от мирского. Хороший способ это сделать – наложить на себя какую-нибудь епитимью. Часто можно встретить в шафранового цвета хламиде припыленного трупным прахом и расписного человека, что идет подъяв над собою руку: значит, он дал обет ходить вот так до самой смерти и даже спит, руку не опуская.
Популярен обет молчания. Некоторые истязают себя сексом – не простым, конечно, а тантрическим (про него у меня тоже есть: ВОТ). Специфика такого блудодеяния состоит в том, что оным занимаются не ради удовольствия, но с целью самопостижения и самоумаления. То есть, надлежащие телесные втулки и шестерни движутся там сами по себе, а садху в этот момент заглядывает куда-то вглубь собственной души и ищет способы из текущего психоэмоционального состояния выскочить – в окончательную смерть и настоящий покой, разумеется. Как такое возможно, не спрашивайте – не отвечу.
Самый известный из аттракционов, который часто можно видеть, например, в Варанаси, доказывает, кстати, что садху ничуть не дороги ни либидо, ни плотские инструменты его трансляции в мир. Фото, наверное, видели многие: стоит враскоряку полупрозрачный от бескормицы джентльмен, а к ятрам или крайней плоти приторочен груз – в добрых фунта 3-4. Даже вообразить себя на его месте больно. А он ничего – стоит себе, оптимизм излучает.
Фото не привожу - Дзен забанит, но, если достаточно смелы, можете поглядеть выступление садху на празднике Кумбха Мела
Должен предупредить: по ссылке вы переходите на собственный страх и риск; то, что вы увидите, непоправимо травмирует все ваши чувства, но чувство прекрасного неизбежно и безжалостно изувечит, увы
Как я понимаю, это не «искупление», например, грехов – здесь про такое не знают. Это постижение своей природы и умножение бытийных опытов. С той же самой целью - найти способ окончательно сбежать из этой, будь она трижды проклята, жизни и никогда в нее больше не возвращаться. Надо полагать, работает способ – иначе один бы попробовал, да бросил. Но ведь повторяют и повторяют: значит, помогает «сжечь карму».
Большая часть бродячих аскетов не обладает ничем, кроме одежды, что на них. Есть совсем отпетые – такие ходят совершенно голыми и при себе имеют только копье, трезубец, дубину-посох.
Это знаменитые «наги» - говорят, они когда-то состояли в тайном ордене «святых убийц». В эпоху Великих Моголов, что завоевали Индию, они нападали на сборщиков налогов и на небольшие отряды султанов. Сейчас от всего этого остались только йогические бои – такие схватки редки и случайных людей болеть не допускают: там, круша челюсти и кости, выясняют – кто более свят и круче «жжот карму», а кого колесо сансары переехало. Боевые искусства от йогов и садху малоизвестны. Им не учат и большой мир про них только слышал: святой не нуждается в рекламе. А кто нуждается – не святой и в таинства не посвящен. Правильный подход, грамотный: святость, может, и беззуба, но именно потому, что с кулаками.
И раз в три года случается в одном из городов Индии, что лежат на Ганге, съезд садху, который зовется «Кумбха Мела»: туда собирается миллионов 5, а то и 7 участников – концентрация святости там, надо полагать, такая, что водой из луж можно лишай лечить, а уроненное не падает, а возносится. По правде говоря, я не очень представляю – как это: в одном месте собирается тьма людей со странностями – живут они подаянием, мир окрест себя не замечают, спят-едят-оправляются, не сходя с места, и всё остальное время на этом же самом месте сидят, заплетши руки-ноги в косицы. Кумбха Мела известна, как самое массовое собрание людей для культовых, да и любых других, кроме совместного проживания, целей. А здесь аскеты сообща совершают какие-то ритуалы, посвященные Вишну или Шиве – какие и зачем можете выяснить сами, я в этом мало смыслю и боюсь что-нибудь переврать. Садху поклоняются именно этим двум богам.
Вот таков он путь к святости – с пустым желудком, со слезами на глазах и гирями на ятрах: сто раз подумаешь – идти ли этим путем?
Лайкате и подписывайтесь - заранее благодарен и за одно, и за другое!