Последние лет 5 мы постоянно слышим о том, что государство реформирует российскую науку, что Академия Наук – «устаревшая» форма, которую должны сменить позаимствованные на Западе модели. Правда ли, что такая реформа необходимо – и, что более важно, насколько она удачно получается?
Как может быть организована наука?
Как ни странно, «успешных» моделей организации науки в мире сравнительно немного. По большому счету, 5:
1. Академия наук. Большая профессиональная корпорация, действующая и как профсоюз, и как экспертное сообщество, и как коллективный подрядчик, и как лоббист науки в отношениях с государством. Академия контролирует самоуправляемые учреждения и выбивает на них финансирование. Это способствует разработке глубоких, хорошо структурированных и междисциплинарных теорий, но затрудняет выдвижение новых идей.
2. Отраслевые ведомственные учреждения. Финансируются совместно государственными министерствами и компаниями отрасли, отражая и обслуживая их интересы. В этом случае наука гораздо более явно специализирована на прикладных исследованиях, что способствует развитию инженерной школы, но мешает появлению новых идей.
3. Университетская наука. Сочетание молодости и опыта в модели «классического университета» позволяет плавно проходить через смену поколений и ставить на поток разнообразные прикладные исследования. Большая скорость генерации новых идей молодежью приходит ценой меньшей структурированности, научные школы постоянно раскалываются. Финансируется эта наука за счет тех контрактов, которые выполняются студентами под присмотром преподавателей-ученых.
4. Меценатство. Наука финансируется богатыми людьми (королями, олигархами, купцами). Эта модель может быть, как ни странно, очень успешной, если финансирование науки «в моде» и становится для богатых людей неотъемлемой частью образа жизни. К сожалению, сегодня, когда гораздо выгоднее с точки зрения популярности вкладывать деньги в благотворительность и спорт, эту модель организации науки можно считать умершей.
5. Эндау(н)мент. Научный центр имеет свой фонд, пополняемый тем или иным способом, и инвестируемый в экономику. Проценты от инвестиций и становятся источником финансирования науки. Первыми организациями такого типа стали средневековые монастыри, пополнявшие свои фонды за счет пожертвований. Сегодня же эндаунмент гораздо чаще наполняется пожертвованиями бизнесменов, как-либо связанных с исследовательским центром.
Исторически наука появилась на сочетании университетов и монастырей (3 и 5 типы), к которым постепенно присоединились меценаты (на короткое время вытеснив монастыри и модель эндаунмента). Однако меценатство всегда было ненадежным источником (вдруг спонсор передумает). Вести переговоры в одиночку ученому тяжело. С другой стороны, спонсорам всегда нравилось подчеркивать собственную значимость, создавая вокруг себя своего рода «орган» из ученых. Одно совпало с другим – и появились Академии наук, которые договаривались с крупнейшими спонсорами сообща и в то же время сообща намного сильнее повышали спонсорский престиж.
Как не трудно догадаться, все 5 форм организации науки могут сосуществовать. Однако могут – не значит, должны, и тем более не значит существуют. Поэтому разные национальные модели науки дают разное сочетание и взаимодействие этих типов.
Хорошо ли была организована наука в СССР?
В СССР наука была сведена к Академии Наук и ведомственным учреждениям. Академия Наук тогда играла очень важную и полезную роль: она была хоть каким-то противовесом, защищавшим ученых от давления Партии. Но нельзя сказать, чтобы у нее были деньги, самостоятельность, сильная бюрократия… это был лишь институт выживания. Разумеется, за ней было закреплено достаточно много собственности (типографий, газет, зданий, больниц и даже домов отдыха) – но эти объекты в СССР не могли приносить доход. (ничто не могло) Наоборот, они были способом «привязать» Академию пожестче к крючку государственного финансирования.
Ведомственные заведения ответственны за уже упоминавшуюся в предыдущей заметке мощную инженерную школу. Неправильно говорить, что они были вредны: ведь тогда это был по сути единственный заказчик прикладных исследований. Но они, конечно же, очень сильно сужали спектр возможных исследований.
В результате организация советской науки предопределила ее сильные и слабые стороны. Она опиралась на два глубоко консервативных института (академическую и ведомственную науку), каждый из которых цементировал существующие научные школы, способствовал воспроизводству их методов и техник, внедрению их в практику. В то же время в ней не было ни одного института, способствующего продвижению новых идей и прорывных направлений (университетской, меценатской или эндаунметной науки).
Кто-то может возразить: а как же МГУ и его наука? А никак. Ее как не было, так и нет. Даже в точных и технических науках, советская система опиралась не на МГУ, а на отраслевые ВУЗы (например, Физтех, МИСИС и т.п.). МГУ был центром подготовки хороших специалистов, но никак не научным центром. И это наследие не может преодолеть до сих пор (если предполагать, что хочет). Вообще, не надо смешивать качество образования в ВУЗе с качеством науки: это принципиально разные сферы, которые пересекаются только в модели «классического университета». Каковая в СССР была принципиально невозможна по причине того, что базировалась на автономии, политической самостоятельности, всегда порождала вольнодумие и оппозиционные настроения (к любой власти! такова уж природа классических университетов)
Какова структура науки в России сегодня?
Как не трудно догадаться, наука, целиком и полностью завязанная на бюджетное финансирование (и РАН, и отраслевые ВУЗы единственным источником финансирования имели госбюджет) очень тяжело пережила 90-е годы. Если вообще пережила. Множество научных школ распались, целое поколение ученых было безвозвратно потеряно.
Некоторую помощь в этот трудный период оказали иностранные фонды (Джорджу Соросу персонально за это когда-нибудь власти в России дадут героя… посмертно, наверное). Но и они были в большей степени заинтересованы в сохранении советской инженерной школы и ее международной интеграции, а не в развитии науки как таковой.
В нулевые годы российская наука во множестве отраслей (преимущественно социальных, точных и технических наук) получили новое частное финансирование. Вопреки международной практике, оно остается по большей части меценатским. Отдельные бизнесмены типа Фридмана и Зимина вложили огромные деньги в российскую науку, но возникновение у них каких-либо проблем неизбежно останавливает финансирование. А социальной нормой финансирование науки не стало – и, видимо, не станет, мы все-таки не в 15 веке живем.
Есть миф, что в нулевые и особенно десятые годы государство «повернулось лицом» к науке и начало ее финансировать. Это НЕ правда. Государство начало финансировать инженерные школы, с узкой целью создания новых вооружений и т.п. Даже точные науки как таковые испытывают все больше проблем с государственным финансированием (несмотря на любые программы РФФИ и РНФ, о которых мы поговорим отдельно).
Одновременно от ученых начинают требовать «результаты» – то, что дает западная наука, построенная на университетах и эндаунменте. То, что обеспечивается десятилетиями устойчивого финансирования и самостоятельностью в принятии решений. Этого нет и не будет. Для того, чтобы производить много обладающих реальной новизной результатов и публикаций, ученые должны иметь независимое финансирование и правильную инфраструктуру, а также структуры управления, ей соответствующие.
Нужна ли реформа Академии Наук?
Разговор о реформе Академии Наук в этой связи нужно разделить над два совершенно разных вопроса: мешает ли она кому-то в своем текущем состоянии, и можно ли ее принципиально «улучшить». Если Вы добрались до этого места в заметке, то уже знаете ответ: нет, и нет.
Академия Наук – это, прежде всего, научный лоббист и профсоюз. Она (в российских условиях) не является монополией в предложении научных услуг, так как не монополизирует источники финансирования или кадры – напротив, сегодня она их в большой степени лишена. Но она приносит несомненную пользу своей научной экспертизой, а также продвижением науки в государстве (лоббизм) и обществе (ее издания и редакции).
Академию Наук принципиально нельзя превратить ни в одну другую форму: ни в эндаунтмент-фонды, ни в университеты; а «роспуск» до уровня отдельных заведений, подчиненных меценатам или министерствам, только умаляет ее возможности. Поэтому сама идея, что российскую науку нужно реформировать, что-то делая с Академией – крайне вредна. Развитие науки должно происходить через создание инфраструктуры для некоммерческих организаций.
Возникает вопрос: а что делать с той огромной собственностью, которая есть у Академии Наук? Очевидно, что она не способна этой собственностью нормально управлять… Ну, во-первых, делать ничего не надо: она уже отобрана (в рамках создания ФАНО, а что с ней происходит сейчас – вообще не понятно). Во-вторых, если Вы читали ранее заметки в этом блоге, то уже знаете: как бы плохо ни управляла собственностью Академия Наук, государство будет управлять еще хуже. Потому что это государство. (и в этом не трудно убедиться на любом конкретном примере после недавней реформы) Единственное, что можно сделать: стимулировать появление новых научных организаций, чтобы они начали конкурировать за собственность Академии Наук.
Разумеется, возникает вопрос: не слишком ли обременительно для государства финансировать Академию в текущем объеме, если в дальнейшем развитии науки она играет вспомогательную роль? Ответ тоже прост: если мы всерьез хотим, чтобы российская наука начала развиваться, то финансирования заслуживают ВСЕ остатки инфраструктуры, которые у нас есть. И Академия Наук, и чудом выжившие очаги советских инженерных школ в отраслевых ВУЗах и исследовательских центрах. Все это – копеечные затраты по сравнению с тем, какое финансирование наука получает в развитых странах (или в быстроразвивающихся типа Китая). Развитие требует частного капитала, государство же должно поддерживать инфраструктуру. Вложить государственные деньги в развитие все равно невозможно: получились бы лишь новые ведомственные исследовательские центры. Вместо этого, повторюсь, поддержки заслуживает все, что облегчает жизнь новым исследовательским организациям с частным финансированием. Академия Наук – сильно облегчает им жизнь (даже такими формальными вещами, как универсальные ученые степени).
Задать вопросы автору, поделиться активными ссылками на ранее размещенные заметки или рекомендовать темы для следующих заметок можно в комментариях к заметке или в твиттере: @neogollist