Выкуп будущей жены в прокуренном подъезде. Тамада, безжалостно заставляющая кусать каравай. Попытки родных закидать молодоженов рисом. Белое платье, больше похожее на торт. Пышная фата, норовящая залезть в нос подружке невесты в лимузине по дороге в ЗАГС. Знакомая всем с детства картинка традиционных русских свадебных торжеств.
У нас хорошие новости: «Площадь Свободы» поможет вам разобраться в происходящем и наконец понять, чем свадьба похожа на похороны, откуда взялся свадебный дресс-код, зачем срывать голос, крича «горько», и при чем тут медведи.
Умереть и родиться заново
Сегодня поход в ЗАГС считается по определению радостным событием. Но так было не всегда. Когда-то невеста была вынуждена навсегда прощаться с родным домом (а заодно с маменькой и папенькой) и уходить в совершенно чужую семью, причем отнюдь не на первые роли. «[Поэтому] традиционная свадьба находится за пределами понятий “весело” и “грустно”. Это очень серьезный обряд: невеста умирает как девица и рождается как женщина. Так что некоторые свадьбы, особенно на Русском Севере, определялись как “свадьба-похороны”. Там свадебные обряды были связаны с причетными традициями: женщины причитали и плакали, провожая девушку [в новую жизнь]», — говорит эксперт-фольклорист Ольга Ключникова.
Свадьбы сильно отличались друг от друга в зависимости от региона. Даже в каждом селе были свои собственные свадебные традиции и соответствующие песни, присказки и обряды. Но нигде не было принято надевать на свадьбу белое платье — так что не верьте маме, заставляющей вас или вашу невесту «по традиции» обязательно купить белоснежный наряд в рюшах.
На самом деле белый цвет в Европе со времен Средневековья считался траурным, а появление будущей жены в белом платье на свадебной церемонии было настоящей пощечиной общественному вкусу. Постепенно шокирующее стало привычным, а потом — и вовсе обязательным. В том числе и в России, где изначально невесты надевали красные платья (красный раньше был синонимом слова «красивый, нарядный»).
«Переход из одного мира в другой всегда связывался на Руси с белым цветом, — объясняет Ключникова. — Недаром покойников хоронят в белом, да и новорожденных принимают именно на белое полотенце. А так как смысл свадьбы — как раз в переходе из одного статуса в другой, неудивительно, что белое платье невесты в России прижилось».
У вас курочка — у нас петушок
«Конечно, европейское белое подвенечное платье появилось в России достаточно поздно. Но издревле невесту накрывали белым платком или вуалью [аналогом фаты]. Это знак невидимости невесты: она ушла из одного мира, мира девичества и отчего дома, а в другом еще не закрепилась. Именно поэтому невеста входит в церковь с закрытым лицом, а потом жених поднимает плат, что символизирует новый статус новобрачной и ее «проявление» во внешнем мире», — объясняет сотрудница ГРНДТ Варвара Добровольская.
Априори считалось, что невеста не может радоваться в день свадьбы. Поэтому в некоторых местах возникла традиция кричать молодым «горько». Добровольская предполагает: «Первая половина свадьбы не была очень веселым действом: невеста должна была плакать, ей должно было быть горько из-за прощания с родными. А жених, соответственно, обязан был сделать так, чтобы ее жизнь стала слаще».
Всеми любимый девичник тоже изначально связан с прощанием девушки с прежней жизнью, а не с веселой пьянкой от заката до рассвета. Невеста дарила подругам свои ленты, они вместе готовили приданое, шили рубашки, занавески, вышивали и складывали все в сундуки. Иногда девичник затягивался на несколько дней или даже на неделю.
Невеста изначально воспринималась семьей мужа как чужая. Поэтому существовали обряды посвящения девушки «в свои». Например, знаменитый выкуп невесты женихом. «Раз невеста чужая, она — товар, ее надо выкупить. Отсюда поговорки "У нас товар, у нас купец" или "У нас курочка, у вас петушок"», — поясняет Добровольская.
Продолжение игры «свой-чужой» — легендарное испытание караваем. Когда невесте предлагают откусить кусок каравая, не только проверяют ее желание играть ведущую роль в доме, но и символически предлагают преломить хлеб с новой семьей. «Чуждость» невесты всячески подчеркивали и другими способами. Добровольская говорит: «Например, в первый раз она не могла даже войти в дверь через основную дверь. Ее вводили через черный ход или переносили через порог».
В некоторых селах невесту обязывали на следующий день после свадьбы отправиться к колодцу за водой и таким образом задобрить духов семьи жениха. А иногда, чтобы стать истинным членом мужниной семьи, девушка должна была пройти вьюнишник. Это особый обряд, проводившийся на Пасхальной неделе. Его смысл — в поздравлении всех молодых пар, поженившихся в течение прошедшего года. Обычно ряженые стучались к молодоженам и требовали от «вьюна» и «вьюницы» отдать пасхальные яйца.
Сколько пеньков, столько и сынков
Какая свадьба обойдется без свидетелей со стороны жениха и невесты и, конечно, вездесущего тамады, заставляющего ни в чем не повинных гостей петь, танцевать и участвовать в странных конкурсах. На самом деле, тамада и свидетели с давних времен важные фигуры в свадебном обряде, просто назывались они по-другому.
Обрядовой частью и, собственно, всей свадьбой руководили дружка с подружьем. Их главной задачей было охранять молодых от порчи и сглаза. Например, поэтому перед приходом молодоженов в дом тщательно подметали дорожку — вдруг какой-нибудь недруг бросил на нее зачарованный волосок или травинку.
А вот осыпание жениха и невесты хмелем, овсом, рожью, луковой шелухой и практически всем, что под руку попадется, имеет другое обрядовое значение. Фольклорист Николай Зорин в своем исследовании «Русский свадебный ритуал» пишет, что этот ритуал должен был принести молодой паре богатство, любовь и процветание. При этом в некоторых селах при осыпании молодоженов зернами кричали нечто вроде:
Сколько на болоте кочек — столько бы у вас было дочек,
Сколько в лесу пеньков — столько бы у вас было сынков.
Обычно после этого обряда молодых приглашали в дом. Там им расстилали на полу шубу или посыпали пол сеном. Скамью, где сидели жених и невеста, покрывали мехом. Молодых на пиру сажали на медвежью шкуру, могли называть князем и княгиней или медведем и медведицей: медведи считались символом богатства и изобилия.
«Брачная постель для молодых готовилась в каком-либо неотапливаемом помещении, обычно в клети (на подклети), — пишет Зорин, — Иногда ее стелили в амбаре, в конюшне или хлеве. Отмечены случаи приготовления брачной постели в бане. Рядом иногда клали орудия крестьянского или ремесленного труда: топор, молоток, хомут, вожжи. Это делалось для того, чтобы у новобрачных рождались сыновья и чтобы они были хорошими работниками».
Нам не нужно подкладывать вам топоры и молотки, чтобы понять: если вы дочитали до этого момента, то теперь знаете всю подноготную свадебного обряда, от подготовки до первой брачной ночи. А значит, сможете утереть нос надоедливым родственникам и суеверным друзьям, судорожно покупающим рис и луковую шелуху и настаивающим на том, чтобы все было «комильфо».