Васька и ребенком-то был довольно беспокойным, а когда повзрослел, и вовсе шубутным стал. Нельзя сказать, что творил какие-то безобразия, но все же…
Соседки не раз говорили его матери: «Малец-то твой нехристем живет, надо бы окрестить его, если раньше этого не сделала. Ну тогда, понятно, нельзя было, тем более, что муж у тебя (Царствие ему Небесное) партийным с молодости стал. Теперь же никому не запрещают в церковь ходить. Вон Петровна своего оболтуса крестила, когда ему уже без малого тридцатник стукнул. Вроде, присмирел после этого мужик, женился даже, а то все бобылем ходил. К слову, молодые-то у нее обвенчались недавно». - «Да я что, против, что ли? У Василия характер, сами знаете, какой, раз уж сказал что, на своем обязательно настоит. Я сколько раз уговаривала его в церковь сходить, просила, умоляла даже, а он - ни в какую: отец, мол, некрещеным всю жизнь прожил, авось, и я обойдусь. Между тем, отца-то его мать еще в младенчестве окрестила, да только не хотел знать он об этом, как же -коммунист!».
Жена Васе досталась из тех, про которых говорят: «Смиренница», - хотя всем взяла; с такой - хоть в пир, хоть в мир, хоть в добры люди, как говорится. Зажили они как все, сына растили, потом и дочкой их Бог наградил. Лиза как-то быстро нашла общий язык с довольно норовистым мужем, который никаких особых выходок в ее отношении не устраивая. А уж что касается выпивки да курева - это он себе позволял, иногда даже злоупотреблял «белоголовой», а то и пивом частенько баловался.
Но все, как считают в народе, до поры, до времени. Совсем еще молодой мужик, Василий стал прихварывать. Недуги мучили его несколько лет. И вот тут-то Лиза стала проявлять характер:
- Слушай, муженек, давай сходим в церковь, крестить тебя надо. Может быть, Бог поможет выбраться из болезней. Сходим, а?
- Еще чего удумала! Хватит того, что дети у нас крещеные по твоей милости. Тайком ведь от меня, сговорившись с бабушками, свозила их в Костенеевскую церковь, а со мной этот номер не пройдет, не жди.
Через несколько лет Василий слег окончательно: из-за сахарного диабета отказали ноги, обострились и другие болячки. Свои последние дни он провел в Елабужской больнице, где у его кровати неотлучно дежурила верная Елизавета. Зная о приговоре врачей, она все настойчивее предлагала мужу принять крещение, но безрезультатно. Между тем, безнадежно больной уже мало разговаривал, предпочитая общаться жестами.
Как-то раз жена увидела в его глазах такой страх, какой ее бесшабашный супруг вряд ли когда испытывал, ведь он, как и многие сверстники, не боялся ни Бога, ни черта.
- Что, Васенька, что? Что тебя так мучает, родной?
- Ходят тут всякие, - довольно четко произнес он, показывая рукой в угол палаты, где, кроме них двоих, никакого не было.
На другой день повторилось то же самое, только голос Василия стал еще слабее.
- Послушай, я поговорила с батюшкой, он может провести обряд крещения прямо в больнице. Ты согласен? А то ведь неспроста тебе плохое мерещится.
- Согласен, зови…
Это были его последние слова, но жизнь еще теплилась в измученном страданиями теле. Когда пришел священник, Василий открыл глаза и потянулся было к кресту, однако лишь взглядом сумел сделать это. А когда во время крещения крест приблизили к нему, у умирающего хватило сил впиться в него обеими руками так, что потом еле удалось освободить.
После ухода батюшки Василий задышал спокойно, благодаря взглядом Лизу. Она, скрывая слезы, спросила:
- Тебе легче? Ты доволен? Больше в том углу никого нет, никто не грозит тебе?
А в ответ опять увидела благодарный взгляд и слезы на его глазах, которые вскоре закрылись навечно.
…После похорон Лиза увидела сон, где ее Вася, здоровый и радостный, шел будто бы в храм, а на его груди сиял тот самый крест, надетый ему священником в больничной палате. Рядом с ним были два малыша - наверное, будущие внуки, которых окрестили вскоре после рождения.
Интересные новости читайте на нашем сайте elabuga-rt.ru