Постельное белье у моей бабушки занимало особое положение. Его хранили в комодах, идеально выглаженным. На нем даже нельзя было спать! Сейчас – что похуже, может даже залатанное, а это на Потом. Или в Приданное тебе.
Будучи маленькой, я заглядывала в этот шкаф, недоуменно смотрела на священные запасы – и не могла понять, что же там сокровенного, в этих расшитых хлопковых салфетках, простынях и перинах. Но мне казалось, что я просто “еще не доросла” то того, чтобы оценить важность стратегических запасов.
Следущий раз мой раз я вспомнила про бабушкины запасы, когда стояла на кассе в 18 лет, с полными пакетами домашней утвари. Мы с моим молодым человеком решили жить вместе, и пошли в магазин – за пару часов мы купили посуду, постельное белье, бытовую технику и все что нужно. Просто пошли, выбрали и он это купил. А где же годовые страдания? Я вроде как замуж вышла, а приданное не требуется?
И вот сейчас, десять лет спустя я понимаю.
Нет, я до сих не оценила эти запасы, которые все еще хранятся в недрах бабушкиного шкафа. Я конечно же люблю спать на отглаженных белоснежных простынях с аккуратной вышивкой по бокам. Но я так же люблю верховую езду, хорошее вино, живую музыку, кинематограф и красивые интерьеры. И теперь я понимаю, как же долго моя семья страдала, пережив раскулачивания, утратив историю собственного рода, выживая в советской идеологии: “советский человек не требует материальных благ, а за блага духовные”. Правда, советский гражданин так трепетал над этими тряпками, что почитал пару американских джинс за высшее счастье.
И теперь, я как будто чувствую, что живу за них всех. Реализуя их нерассказанные желания и сокровенные мечты.
Я спросила у бабушки - ты хотела бы снова быть молодой? Она ответила- Нет! Я предпочту смерть, чем прожить такую же жизнь снова.