Если родители назвали мальчишку Серафимом, то считай, трудную жизнь ему уже обеспечили. В этом сам Серафим успел убедиться еще в детстве. Тощего невысокого мальчишку вечно дразнили Симочкой и частенько поколачивали. Такая жизнь не прибавила уверенности в себе, и Фима уже давно перестал ожидать чего-то хорошего.
Даже девушки у него не было – никто не хотел встречаться с невысоким и хрупким парнем с таким старомодным именем. С друзьями тоже не складывалось – сначала не хотел приводить ребят в дом, где было мрачно и тоскливо как в склепе, а единственным ярким пятном – полотенце над иконами. Да и родители не жаловали веселых игр, требуя замаливать бесконечные грехи. Из дома Серафим ушел, как только закончил школу – уехал в город, учился в ПТУ. Там тоже было несладко – все, что давалось одногрупникам легко, Фиме приходилось долго заучивать и переписывать.
На работе он был вечным неудачником – именно в его смену случались всевозможные неприятности. Все, с кем он начинал, успели либо пойти на повышение, либо перешли на места получше.
Так бы и тянулась тоскливой серой лентой грустная Фимина жизнь, если бы не одно событие. Водитель старенького ЗИЛа заболел и вместо него отправили Серафима, единственного, кто оказался на базе и имел эту категорию. Поездка обещала приятное разнообразие, и парень с хорошим настроением вел тарахтящий грузовик по трассе. До центральной усадьбы было еще далеко, когда он свернул на грунтовку, то оказался в полном одиночестве.
Погода портилась быстро, но Фима считал, что успеет доехать до дождя. На обочине стояла женщина – высокая, яркая из тех, что называют «кровь с молоком». У босых ног незнакомки он заметил чемодан и большую корзину. Представив сколько ей еще идти до деревни с таким грузом и под дождем, пожалел и остановился.
Скоро Фима пожалеет о своей доброте – женщина сначала молчала, поглядывая на него тяжелым мрачноватым взглядом, потом начала расспрашивать обо всем. Грубить в ответ на любопытство Фима был не приучен, но и терпение уже кончалось. Та видимо, почувствовала его недовольство:
- Ты не обижайся, я же не просто так расспросы веду. Я же и помочь могу. Вот скажи, Серафим, чего бы тебе хотелось?
Фима фыркнул – чем может помочь обычная деревенская баба, пусть и красивая. Ему многого хочется, только «хотелки» недоступны. Но незнакомка не унималась:
- Не стесняйся, ты мне помог, и я тебя отблагодарю. Только скажи, все получишь.
Что-то в пассажирке не нравилось и вызывало тревогу, Серафим был напряжен и ожидал подвоха. Но обошлось – женщина попросила остановить машину у подобравшегося прямо к дороге перелеска. Выходя, обожгла Фиму взглядом и с улыбкой сказала:
- Пусть ты всегда получаешь то, чего сильно хочешь. Теперь, как загадаешь, так и сбудется. Не забывай только Серафим, что платить придется. А чем, потом узнаешь.
Пока Фима пытался сообразить откуда она его имя узнала, незнакомка кинула на сидение кулон-капельку на цепочке-ниточке, сделала несколько шагов и исчезла среди деревьев. Чего ее понесло в этот заболоченный лесок, непонятно. Но рейс закончился благополучно и Фима успел выкинуть из головы побрякушку, небрежно сунутую в карман, и странную женщину. Пока жизнь не заставила ее обещание вспомнить.
Больше всего Серафиму хотелось встречаться с Лизой. Но красивая учетчица на «серого мыша» не смотрела. До вчерашнего дня, а вчера сама подошла, спрашивает какие-то пустяки, а глазками так и играет, смеется и Фиму хвалит. С чего бы такое счастье-то?
Дальше еще лучше – Петрович из третьей бригады уволился, его место Фиме предложили. А там с выработки платят, это вам не в гараже колеса менять! Так началась хорошая полоса в жизни Серафима. Но нет-нет, да задумывался он об оплате за счастье, что-то такое та баба говорила. Вспомнить бы еще, но не получалось.
А потом кончилось счастьице. Точнее не кончилось, но на каждую удачу пакость стала случаться. Нашел вечером на дороге кошелек с деньгами – завтра в душе вода кипяток хлынула, хорошо лицо не обварил, убрать успел. Зато на груди и плече ожоги. Лизка прижимать себя после кино позволять стала, бригадир придрался и премия накрылась.
Но самым плохим Фима другое считал – стала ему та попутчица мерещиться. Только почему-то в черном с головы до ног. Смотрит с усмешкой и шипит как гадюка:
- Много счастья получил Серафимушка? Пора должок возвращать..
Парень спать уже не может, аппетит потерял, так и свихнулся бы, наверное, не вызови его мать домой – бабка померла, на похороны. Как увидела во что сынок превратился, так тем же вечером к Марии с ним, к знахарке.
Та приняла и начала над Фимкой читать чего-то нараспев, да свечкой махать вокруг. Но мало ей показалось, решила совсем напугать – бросила в чашку с водой угольки, травками подымила. Потом сунула в руку ножик тоненький, серебром отделанный и приказала мешать им воду девять раз, потом смотреть внимательно.
А чего туда смотреть, лицо той поганки Фима и так хорошо помнит, вот она улыбается в чашке и рукой показывает. А в руке петля веревочная…
Знахарка выслушала сбивчивый и путанный рассказ Серафима вздохнула:
- Нечистую ты подвозил. Есть такие, что ради цели своей, с темной силой связываются. Такой договор многое дает – молодость, силу, удачу. Но платить приходится жизнями чужими. Еще немного и ты бы петельку на шею себе нацепил. Для того и кулончик был подарен.
Серафим слушал и не верил – с чего бы ему вешаться, да и побрякушка давно потерялась. Но знахарка предложила проверить:
- Если не веришь, то лечить не возьмусь. Иди себе, а как почувствуешь веревку на шее, так и приходи.
Как Мария сказала, так и вышло. Недели не прошло, как Фима к ней бегом прибежал. Отчего так торопился? А как быть, если спать ложишься в своей кровати, а просыпаешься в сарае. Веревка уже через балку привязана, петля закручена, осталось только голову сунуть…
После второго раза сам у знахарки помощи просил. Она и спасла – травы заваривала для бани, воду наговоренную пить давала, учила в какой церкви кому из попрошаек монетку бросить, а кому узелок с петухом вареным жирным на колени положить. Второй петух был унесен на кладбище на самую дальнюю могилу в заброшенном углу, третьего пришлось тайно собаке скормить.
Что с теми попрошайками «подарочки» получившими Фима не знал, а вот волкодав мельников петушатинки свеженькой отварной покушав, помер через день.. Но проклятая ведьма все равно успела посчитаться – последний раз явившись, ткнула пальцем Серафиму в низ живота и прошипела что-то. Вот с того раза больше и не получалось у него с женщинами..
И к Марии ходил, отказала – говорит, радоваться надо, что отделался легко, могла бы ведьма та и жизнь отнять.