Этот Самайн будет ветреным и туманным. Сильней, чем обычно, и захватывая больше слоёв. Туман, скрадывающий очертания, делающий звуки гулкими и мягкими одновременно, иней под ногами и россыпь колючих звёзд. Ветер, срывающий отовсюду покров тайны, обнажающий остов, скелет, - то, что придаёт нам форму.
Последний из привычных Самайнов.
Тот, что приносит неопределённость во всём. Тот, что открывает двери, что были давным-давно заперты, и двери, которых не существовало. Тот, что путает тропы. - но если ты заблудился, то точно ли хотел попасть, куда шёл?
Кульминация звуков, которые набирали силу - чтобы вдруг замолчать.
И в этой неожиданной тишине - услышать себя и получить внутри себя - право быть.
Право умирать и рождаться, в том числе - не сбрасывая телесную оболочку. Право выбирать, где, как и с кем.
Право звучать всем собой, формируя саму суть мира.
остаться нагим, отпустив все свои - и защиты, и страхи.
Здравствуй.
Этот Самайн будет ветреным и туманным. Сильней, чем обычно, и захватывая больше слоёв. Туман, скрадывающий очертания, делающий звуки гулкими и мягкими одновременно, иней под ногами и россыпь колючих звёзд. Ветер, срывающий отовсюду покров тайны, обнажающий остов, скелет, - то, что придаёт нам форму.
Последний из привычных Самайнов.
Тот, что приносит неопределённость во всём. Тот, что открывает двери, что были давным-давно заперты, и двери, которых не существовало. Тот, что путает тропы. - но если ты заблудился, то точно ли хотел попасть, куда шёл?
Кульминация звуков, которые набирали силу - чтобы вдруг замолчать.
И в этой неожиданной тишине - услышать себя и получить внутри себя - право быть.
Право умирать и рождаться, в том числе - не сбрасывая телесную оболочку. Право выбирать, где, как и с кем.
Право звучать всем собой, формируя саму суть мира.
остаться нагим, отпустив все свои - и защиты, и страхи.
Здравствуй.
