Дэвид Данн оказывается единственным выжившим в страшной железнодорожной катастрофе. Его случайный знакомый Элайджа объясняет это тем, что Дэвид – супергерой.
В последние годы деконструировать кинокомикс стало модно – Зак Снайдер делал это в «Хранителях», а Мэтью Вон – в фильме «Пипец». В супергерои у них пробились лишенные сказочных способностей и начитавшиеся о приключениях люди. Но Шьямалан начал копать под мифологию комикса первым, и его замысел изначально был гораздо более амбициозен: лишить жанр его главного козыря – зрелищности. Только, следуя поэтому пути, режиссер несколько перестарался, безжалостно выхолащивая из картины все фантастические и сказочные элементы, а взамен нагружая ее психологизмом стандартной семейной драмы.
Персонаж Уил- лиса медленно и печально ходит туда-сюда с серьезным лицом и устало выясняет отношения с женой. Значимые для сюжета события автор цедит в час по чайной ложке: вот Дэвид узнает, что никогда в жизни не болел, потом вспоминает, что остался невредим в давней аварии, затем обнаруживает способности к телепатии. Его антипод, калека со слишком хрупкими костями, уязвимый Элайджа по прозвищу «Мистер стекло», многозначительно сидит в лавке комиксов, уставясь в одну точку. Ничего не происходит. Шьямалан ухитряется растянуть до невозможности даже кульминационные сцены – когда сын наставляет на отца пистолет или когда Дэвид выходит на след предполагаемо- го преступника. Хотя, возмож- но, так режиссер специально нагнетает атмосферу тягучего кошмарного сна.
Фирменный шьямалановский фокус, неожиданный конец, придает фильму глубину, но до этих последних минут надо еще дотерпеть, а это почти два часа экранного времени. Стоила ли игра свеч, зависит от того, не удалось ли зрителю ненароком