Утром я проснулась с таким ощущением, будто на груди всю ночь лежала сырая бетонная плита. Зазвонил телефон - Аленка прорыдала в трубку, что умер Сашка. Наш Сашка.
Сашка - это наш друг детства. Мы были еще той троицей! Лет в 15-16 вдруг выяснилось, что у Сашки, Аленки и меня есть своя персональная пакость, основательно портившая жизнь.
Аленка, например, совершенно облысела. Ее мама показала дочку каждому врачу в нашем городе.Параллельно Аленка посетила все косметические салоны и всех целительниц. Ее лечили от всего, но волосы не росли. Ее личная жизнь, понятное дело, не складывалась.
Я тоже оставалась одна. Мое проклятие заключалось в том, что всем своим мужчинам я приносила несчастья. Дважды я пыталась выйти замуж.
Первый муж разорился и пытался повеситься, второй получил диагноз "рак 4-ой степени", но и неудачливый суицидник, и тяжелобольной выжили после развода со мной. Впрочем,
Сашка тоже не женился - последние десять лет он весил около 150кг.
Сашка ел все и в любых количествах, а ужас заключался в том, что, начав, он не мог остановиться. Иногда он пропускал работу, так как не мог закончить свой завтрак.
Сашка понимал, что ложкой и вилкой роет себе могилу. Он тоже ходил по врачам, отчаянно голодал, принимал таблетки. Ничего не работало. Позавчера его нашли в комнате мертвым - случился инфаркт.
Странно, что мы никогда не пытались докопаться - что произошло с нами? Вероятно, поэтому первая фраза Аленки произвела ощущение удара под дых:
- Не могу отделаться от воспоминаний, как мы влезли в дом того мужика, Порфирия!
Я вздрогнула: вот ответ на незаданные вопросы.
Нам было лет по 12, и жили мы в самом центре города, на улице с каштановым бульваром, гле плотным рядом стояли одноэтажные домики, прятавшие за собой дворики. В нашем жили пять или шесть семей и одинокий, недавно похоронивший жену дядька Порфирий.
Его своячница, подруга Сашкиной матери, тетя Аня, считала его виновным в смерти жены. Однажды она пообещала купить Сашке велосипед, если он тайно влезет в дом вдовца и принесет оттуда клок волос Порфирия. Тетя Аня затевала какую-то ворожбу с мрачной целью отомстить за сестру.
Сашка вери маминой подруге, а потому не сомневался, что Порфирий - плохой человек, и с такими можно поступать как угодно. К тому же он был просто мальчишкой, мечтавшем о велосипеде. Вот так мы и оказались в доме Порфирия.
Внутри нас охватило какое-то нездоровое веселье: Аленка собрала волосы хозяина с расчески в пакетик, а потом подожгла расческу, исполняя танец племени каннибалов. Я написала на листочке: "Мучитель своей жены!" и прицепила послание к книжной полке. А Сашка пошел на кухню, где слопал пару тефтелей из стоявшей на плите кастрюли.
Выполнив задание и умирая от беспричинного смеха, мы выскочили в узкую темную прихожую и... наткнулись на Порфирия. Я помню его лицо, словно вырезанное из дерева, - острый нос, худые скулы, сжатые губы, пронизывающий взгляд. Мы отскочили назад, а он навел на каждого из нас по очереди палец и что-то пробормотал.
Потом я помню, как мы брели по бульвару и обсуждали, что теперь с нами будет: расскажет ли он родителям, да как нас накажут. Но Порфирий скрыл наше преступление, распорядившись по-своему.