Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5 повести "Отмена контакта" в нашем журнале.
Автор: Андрей Парфенов
В последний день своего пребывания на Бурмасе ЛланРрук, наконец, решился выйти на улицу. Он успел приспособиться к сухому воздуху и, к тому же, взял с собой всасыватель с водой. Стоял погожий летний день - четверть года пролетела с тех пор, как посадочная капсула контактёра приземлилась в порту Ойномуно. Было так тепло, что ЛланРрук надеялся не замёрзнуть и не впасть в анабиоз.
Они с Гиллерво стояли посреди каменистого плато и смотрели на Ойномуно. Это сверху город казался сверкающей серой каплей - но отсюда творение причудливого бурмасского гения можно было сравнить разве что с лесом исполинских металлических растений, переплетающихся и возносящихся в небо, увенчанных хрустальными шпилями и цветами-колокольчиками. Наклонённый под углом, заставляющим кружиться голову, этот лес накренился над пропастью Ильканаро Лагос как вызов законам гравитации, взметнув вверх серые ветви. Величайший каньон в системе GVIII-486754 уходил далеко за горизонт, а слева в него упирался канал, низвергавшийся водопадом Браэдонна в Лагосское водохранилище. Когда-то Браэдонна была одним из чудес Бурмаса - но сейчас канал обмелел и почти пересох, а водопад превратился в тонкую струйку, разбивавшуюся о камни.
По красноватому небу слева направо стремительно ползла крошечная луна - Унтуайрен, нависшая над планетой карающая волна. Но бурмасяне могут больше не опасаться её удара - Бурмас погибнет гораздо раньше. ЛланРрук не знал, что творится в сердце у Гиллерво. Но он испытывал печаль от того, что видит Ойномуно в первый и последний раз. Сегодня его капсула улетает с Бурмаса - а через три дня этот чудный город будет уничтожен висящими в небе чёрными силуэтами кораблей.
...Это были сумасшедшие четверть года, больше трёх двойных восьмёрок бурмасских суток. ЛланРрук так и остался сидеть в ангаре, но Гиллерво притащил к нему какую-то бочку с водой и печку, периодически опрыскивал аллеворца водой и бросал в печку какие-то дурно пахнущие лепёшки, поддерживая в ней пламя. ЛланРрук успевал только диктовать Бортовому Разуму послания - и с "ЛланРрукПрыга" в червоточину ныряла одна капсула за другой и исчезала в тёмной глубине, а ответы всё не приходили.
Дело начинало усложняться, поскольку канал связи уходил всё дальше от Бурмаса. Принцип причинности запрещает двум концам червоточины сближаться друг с другом - ведь тогда можно было бы, нырнув в неё, переместиться во времени в прошлое. Причинное давление приводит к постепенному разбеганию краёв, тем более медленному, чем лучше откалибрована транспортная система. Общегалактическая Транспортная Сеть, инерциально связанная с СГВС - среднегалактической вращающейся системой отсчёта, - постепенно расползалась во все стороны. Поэтому червоточина, через которую прибыл ЛланРрук, медленно дрейфовала по системе GVIII-486754, удаляясь от центра Галактики, и капсуле с посланиями требовалось всё больше времени, чтобы добраться до неё.
Ситуация приобретала скверный оборот, поскольку переписка затягивалась всё сильнее, и ЛланРрук уже задумывался, не придётся ли провести на этой неуютной планете всю оставшуюся жизнь. В такие минуты он нырял на дно аквариума, закрывал глаза и представлял родную Аллеворру. Он бы попросил Отдел по Транспорту прислать к Бурмасу другую червоточину - но там наверняка и так были в ярости из-за его долгой переписки, для которой приходилось расходовать огромное количество энергии Т-поля на поддержание канала открытым.
Бурмасянин то сидел на выпуклости, напряжённо смотря на ЛланРрука, то вскакивал и начинал ходить по ангару, что-то бормоча. Иногда к нему приходили другие бурмасяне. Эти бурмасяне ругались с Гиллерво, а один раз даже дрались. Сперва они кричали друг на друга всё громче, потом сцепились и покатились по бетонному полу ангара. Гиллерво начал бить другого бурмасца головой об пол, потом вдруг охнул, разжал руки, схватился за голову, встал, пошатываясь, сгрёб стонущего бурмасянина с пола и выставил его за дверь ("определённо, в способности чувствовать боль другого человека есть свои плюсы", - подумал ЛланРрук, - "хотя в пылу драки эта способность может и не сработать").
Один раз Гиллерво исчез на неделю и не появлялся. Печку в его отсутствие никто не топил, и ЛланРрук чуть не впал в анабиоз.
А потом начали приходить ответы от Совета по Контактам, и дело медленно двинулось вперёд. ЛланРрук делал ставку на особенности цивилизаций Бурмаса и Аэнгана, делающие их интересными для изучения. "Уникальные способности жителей Бурмаса к эмпатии делают их незаменимыми для контактов, что я в полной мере испытал на себе", - писал хитрый аллеворец. - "Они дают нам модель общества с очень высоким уровнем взаимопонимания и низким уровнем конфликтности", - продолжал он (невольно вспоминая драку в ангаре). - "С другой стороны, такое общество нетерпимо к значительным отклонениям от нормы, что уменьшает способность бурмасян к контактам с сильно отличающимися цивилизациями. Кроме того, жители Бурмаса не переносят одиночества, поэтому работать контактёрами они могли бы только в группе".
"Другой пример цивилизации с очень интересными перспективами", - писал он в другом послании, - "это цивилизация Аэнгана" (Гиллево уже успел рассказать ему кучу интересного об аэнганцах). - "Крайне высокая степень раздробленности и воинственность создают у аэнганцев высокий уровень ксенофобии. Но при этом психика аэнганцев очень вариативна, и многие из них очень хорошо могут воспринимать изменчивость существующих в Галактике цивилизаций. Кроме того, цивилизация Аэнгана сама крайне изменчива и пластична. Многие её представители в будущем смогут внести ценный вклад в культуру Галактики, если эта цивилизация продолжит своё существование...".
И чудо произошло. ЛланРруку всё ещё не верилось, что его аргументы были услышаны - но город был пуст, а над его головой висели огромные корабли Форматоров, и это означало, что ускоренная интеграция началась. Последняя партия бурмасян должна была сегодня сесть на последний эвакуационный корабль. Вместе с ним улетала и посадочная капсула ЛланРрука, после чего на планету должны были обрушиться климатические бомбы, сносящие все постройки и засыпающие каналы тератоннами песка. За бомбами последует Звёздный Ветер - легендарное оружие этианейцев, которое Форматоры использовали только для адски жарких пустынных планет со сверхплотной атмосферой. Но сейчас Звёздный Ветер должен быть применён против планеты с мягким климатом, где совсем недавно существовала жизнь. Сверхплотный поток заряженных частиц сорвёт с Бурмаса большую часть атмосферы и спечёт его песок в красноватую массу, после чего Бурмас окончательно станет мёртвой пустыней...
- Мне будет тебя не хватать, - сказал ЛланРрук. - Надо же, никогда не подумал бы, что привяжусь к сухожителю.
- То, что ты ко мне привяжешься, было предусмотрено, - усмехнулся Гиллерво. - Половина планеты - все мои сторонники - участвовали в составлении плана твоей психологической обработки.
- Вот как! - булькнул ЛланРрук, мысленно отметив "моих сторонников" (похоже, Гиллерво - совсем не простая птица). - Я, наверно, должен обидеться, но контактёры никогда не обижаются - это непрофессионально. Ты лучше признайся...
- В чём?
- Ты ведь не был сторонником интеграции, да? Ты наоборот был её противником?
- Ты правильно угадал. Я был сторонником уничтожения Аэнгана. Поэтому наша группа изолировала тебя. Мы морозили тебя и сушили, пытались создать для тебя невыносимые условия, чтобы ты отказался нам помогать и улетел с Бурмаса. Тогда мы, не имея формального запрета от Ядра и решения о его вмешательстве, могли бы спокойно разбираться с Аэнганом.
- Но потом ты передумал, да?
- Я... ты, наверно, заразил меня своим энтузиазмом. Ты так настойчиво отправлял Ядру послания с просьбой ускорить интеграцию... Когда я просил тебя о помощи, это был просто разыгранный спектакль: я изучил историю Контактов и понимал, что мои наглые требования останутся без ответа. На самом деле, мне нужно было со стороны Ядра только невмешательство. Но потом я представил себя огромную Галактику... и Ядро, которое может снизойти к нашей маленькой, но такой прекрасной планете и отправить нам помощь... И альтернативу - уничтожить соседнюю планету, стать галактическими преступниками и подонками... формально нам ничего не сделают, но наша интеграция тогда будет отложена надолго, очень надолго.
- И в итоге ты стал мне помогать... печку притащил.
- Да... я раньше думал, что отец не хотел контактов с другими цивилизациями... Но потом я вспомнил, как он любил животных - а ведь ты лучше животного, ты говорить умеешь...
- Отец?
- Ну да. Ты разве не догадался, что Гиллерво - наше фамильное имя?
- То есть Гиллерво Гарнаго...
- Да, это был мой отец. Поэтому я и собрал группу сторонников войны и затеял твоё похищение. Я думал, что исполняю его последнюю волю.
- То есть ты - не профессиональный контактёр?!
- Все бурмасяне - профессиональные контактёры, - пожал плечами Гиллерво. - Мы же эмпаты, для нас контактировать - так же естественно, как дышать.
- Пока что лучшие контактёры в Галактике - аллеворрцы, благодаря нашей долгой жизни, способности к анабиозу и длинным космическим путешествиям, - усмехнулся ЛланРрук, вспомнив свою оценку контактных качеств бурмасян, данную в послании. - Может быть, когда-нибудь вы отнимете у нас пальму первенства... но тогда объясни мне кое-что.
- Что?
- Почему вы, такие хорошие контактёры, для которых это естественно, как булькать и дышать, смогли найти подход ко мне, амфибии с океанической планеты - но не смогли найти его к аэнганцам, очень похожим на вас?
- Мы пытались, - пожал плечами Гиллерво, и беспомощно повторил:
- Мы пытались, правда, мы обдумывали многие способы... Но мне кажется, они ещё не готовы к контакту. Может быть, когда нибудь...
- Когда-нибудь, когда вы будете жить в другом конце Галактики и полностью интегрируетесь - тогда, быть может, вы будете УЖЕ не готовы.
- Может быть... но меня уже не будет это волновать.
- Ты будешь в поколении, которое начнёт ускоренную интеграцию.
- Нет, не буду. Я остаюсь на Бурмасе.
- Что?!
- Я остаюсь. Я сумасшедший, да? Я буду единственным оставшимся на Бурмасе... что ты там говорил про 70 процентов населения?
- Не напоминай про наш спор! Ты же видишь: я проспорил тебе прогулку и честно выполнил условие. А вот споры с Советом были куда менее безобидными. Никто там не поверил в твоё предположение о 100% эвакуированных. Коллеги, наверно, хлопали себя по голове, когда ругали меня на чём свет стоит и обещали мне свидание с Контролирующей группой Совкона.
- Да, я обещал пойти на это свидание вместе с тобой, если проиграю. Но я, как видишь, выиграл.
- Подожди... ты же, надеюсь, пошутил, что остаёшься?
- Нет. Я действительно сумасшедший, и у меня будет возможность понять, что такое одиночество. Но я люблю Бурмас, как любил его отец. И я обрёк планету на гибель.
- Но ты спас свой народ! - возмущённо сказал ЛланРрук (подумав про себя, что вся эта шумиха с Аэнганом изначально водоросли рваной не стоила - но что поделаешь, если эта цивилизация профессиональных плакальщиков умеет выбирать только между плохим и наихудшим?).
- Я погубил планету... И я до сих пор не уверен, что этого хотел мой отец. Поэтому я должен взять вину на себя - и найти ответ на последний вопрос.
- Где ты будешь его искать? Неужели...
- Да, я отправлюсь на "Мудрость-2". Теперь никто не помешает мне взять арктиколёт, а я последние полгода штудировал инструкции по управлению им. Базу успели отремонтировать ещё до твоего прилёта - очень уж долго ты летел. Там я сяду в медитацию - и, может быть, сумею понять то, что понял отец.
- Но ты погибнешь! Климатические бомбы начнут падать через 3 дня.
- Они достигнут базы?
- Нет, саму полярную шапку бомбы не затронут, но они поднимут страшный ураган. Думаю, буря дойдёт и до базы, но здание может выдержать... А может и не выдержать.
- Вот и замечательно. Надеюсь, что оно выдержит.
- Но бомбы разрушат все города и ваши космические корабли! Ты уже не сможешь покинуть планету - а ещё через 5 дней Звёздный Ветер гарантированно уничтожит всё живое.
- Восемь дней... Именно столько было у отца, - прошептал Гиллерво.
- Ты сумасшедший, да. Я признаю это, ты сумасшедший.
- Вот и хорошо. Теперь даже ты признал это.
- Мне пора идти... спасибо тебе за самоотверженность, с которой ты защищал меня от правдивой информации... и за печку.
- Прощай, маленькая булькающая амфибия. Ты мне даже начал нравиться. Интересно, много в Галактике таких, как ты?
- Много, - сказал ЛланРрук и, повинуясь безотчётному порыву, протянул щупальце и впервые коснулся головы бурмасянина. Про себя он отметил, что Гиллерво поступил грамотно, как профессиональный контактёр: увлажнил лицо, чтобы аллеворцу было приятнее его осязать.
7.
Персиваль Лоуэлл не спал двое суток. Его покрасневшие глаза слезились, голова раскалывалась, и эту голову наполняли ужас и отчаяние. Руки так дрожали, что он постоянно ронял перо. Вот и сейчас он, оторвавшись от телескопа, в сотый раз торопливо зарисовывал увиденные там туманные контуры красноватой планеты с белоснежными полярными шапками и светлыми пятнами в северном полушарии - но перо так плясало в руках, что рисунок был испорчен. Лоуэлл смял его и швырнул в кучу валявшихся в углу бесканальных рисунков. На столе лежала аккуратная стопочка рисунков месячной давности - канальных.
Он уже сутки не ел - помощник пытался запихнуть в него какую-то еду, но потом плюнул, покрутил пальцем и виска и ушёл, оставив его одного в обсерватории - лучшей в мире обсерватории Флагстаффа, в любимом детище Лоуэлла с прекрасным телескопом, который сейчас издевался над ним и лгал ему. Лоуэлл не хотел есть и спать. Он хотел вернуться на месяц в прошлое, умереть или сбежать на другой конец планеты, сменив имя и внешность. А что, это идея! Ночь, он один в здании - его исчезновения никто не заметит. Но имя-то в любом случае будет покрыто позором...
Он рухнул в кресло и, обхватив голову руками, простонал:
- Где они? Где эти распроклятые каналы? Они же были там! Точно были!
А точно они там были? Или, может быть, Лоуэлл сошёл с ума? Может быть, память ему тоже лжёт? Каналы Марса, впервые открытые великим Скиапарелли - многие астрономы с тех пор их видели, но никто не мог объяснить, откуда они там взялись и что означают. И только он, Персиваль Лоуэлл, смог найти объяснение загадке каналов. Он увидел в них следы деятельности высокоразвитой цивилизации, чей могучий инженерный гений изменил облик Марса, пытаясь выжить на пустынной высыхающей планете. С тех Марс неодолимо манил его. Ради этой треклятой Красной планеты Лоуэлл отказался от блестящей карьеры дипломата, которая, с его-то способностями, сулила в дальнейшем головокружительные политические перспективы. Он построил эту обсерваторию и регулярно наблюдал за Марсом, зарисовывал и постепенно раскрывал географические загадки чёртовой кровавой планеты. Он стал знаменитым. Его трудами вдохновлялись писатели и политики, журналисты осаждали его, а его книги раскупались моментально.
И вот теперь всё рухнуло. Потому что на Марсе больше не было каналов. Голая пустынная планета всё с теми же пятнами гор и долин - но без каналов.
- Этого не может быть... - шептал он, - не может быть...
Ведь раньше каналы точно были - их видел не только он! Хотя раньше они виделись очень размыто, и астрономы были вынуждены напрягать глаза в многочасовых наблюдениях, зарисовывая облик Марса со всех сторон, чтобы удостовериться в правильности увиденного. Лишь эта прекрасная современная обсерватория позволила человечеству (в лице амбициозного Персиваля) увидеть сеть марсианских каналов в такой точностью. Но сейчас телескоп, один из лучших телескопов в мире, точно и неопровержимо показывал Лоуэллу: их больше нет.
Куда они пропали? Даже такая высокоразвитая цивилизация, как марсианская, не смогла бы зарыть их за неделю. Да и зачем, если каналы спасали их от гибели?
Может быть, всё это ему снится? Может быть, вся жизнь с того момента, когда он впервые взглянул в телескоп на загадочную Красную планету - затянувшийся сон? Да, это был прекрасный сон, исполняющий его потаённые желания. С детства Лоуэлл мечтал о контакте с иными мирами - возможно, это было бы проще и приятнее, чем контактировать с иными политиканами в Сенате. И вот Марс продемонстрировал ему следы древней высокоразвитой цивилизации. Цивилизации, которая, находясь на высокой ступени прогресса, прожив много веков, наверняка была мудрой и благородной. Может быть, марсиане, войдя в контакт с землянами, помогут нам преодолеть нашу отсталость и косность, невежество и агрессивность, помогут нам победить войны и голод.
Но что-то в его сне, исполняющем желания, пошло не так. Идеи Лоуэлла подхватили глупые журналисты и вздорные писаки. Они извратили эти идеи, создав тонны второсортной литературы про злобных марсиан с щупальцами, которые мечтают завоевать Землю. И вот марсиане как будто обиделись на этот бред - и каналы исчезли с лица Красной планеты...
Внезапно Лоуэлл принял решение и почувствовал себя легко и беззаботно. Тело наполняла лёгкость - может быть, это от голода и недосыпа? Так, сейчас главное - не упасть без сознания, а то хрен его кто найдёт в пустом здании. Закрываем телескоп и идём к выходу...
Он никому не скажет, что каналы исчезли. Другие астрономы догадаются об этом отнюдь не сразу - они ведь и сейчас спорят, есть каналы или нет. А он напишет ещё одну книгу - а может быть, несколько книг о прекрасной древней цивилизации, которая не может проявлять к нам никакой враждебности, с которой мы обязательно должны вступить в контакт.
Да, через два года - великое противостояние Марса, когда он подойдёт к Земле на какие-то жалкие 60 миллионов километров, и тогда очень многие смогут увидеть исчезновение каналов. Но Лоуэлл будет стоять на своём. Пусть его считают сумасшедшим, пусть безжалостные журналюги смеются нам ним, пусть научные журналы отклоняют его публикации, а коллеги опускают глаза и ускоряют шаг, встречаясь с ним. Но он не предаст свою мечту. Он будет писать о марсианских каналах и живущей на Марсе хрупкой древней расе - и, может быть, тогда его работами вдохновятся иные, более разумные люди. Может быть, фантасты, наконец, станут писать романы о дружбе Земли и Марса, а учёные построят космические корабли, чтобы изучать другие планеты, а не завоёвывать их.
И, может быть, тогда марсиане простят его и вернутся.
КОНЕЦ
Нравится повесть? Поблагодарите Андрея Парфенова подарком с пометкой "Для Андрея Парфенова".