Ветераны Ижевского машиностроительного завода вспоминают годы войны
Зоя Анисимовна Суворова, 90 лет
Ветеран труда, участник трудового фронта, стаж работы на заводе — 43 года.
Я маленькая была, у меня сестра спрашивала: «Зоя, ты кем будешь?» А я ей отвечала, что уеду в город и буду наставницей. Так в деревне называли учителей. Такие у меня мечты были.
Мне было 14 лет, когда военные приехали и забрали меня с косьбы. В Пудемском районе у нас село было, там все начальство сидело. Туда меня и увезли. Я босиком, на голове у меня ничего нет. Тетка моя, папина сестра, на заводе в Пудеме работала. Ей сказали, видимо, что Зою-то забирают, и она побежала к Николе, председателю исполкома. А он ей говорит говорит: «Анна Федоровна, не переживай, ее увезут в Ижевск, и все у нее будет».
Две недели мы ехали на поезде по дороге Балезино - Ижевск. На вокзале нас встретили представители завода. Сначала мы жили на улице Максима Горького, нас поместили в трех деревянных двухэтажных школах. Так мы с другими деревенскими детьми жили числа до 20 августа, а потом школу-то надо было ремонтировать - с первого сентября ведь ученики придут. И нас оттуда вытурили. Повели нас к речке у завода, мы там, наверное, недели две-три жили, спали на земле. Ладно тепло, погода жаркая. Потом нас к церкви повезли за рекой, там узбеки строили бараки. И место так и называлось - район 60 бараков. Крыши нет, окон нет, коек нет, ладно хоть не на земле спали, там были доски. Ели мы на второй фабрике-кухне. Это же далеко, а мы туда пешочком и утром, и в обед, и вечером ходили.
Мы относились к ФЗО (Школа фабрично-заводского обучения). Помню, когда первый раз на завод привели. Страшно, шумит все. Мы ничего не знаем, станков ведь дети не видали еще. Часа три мы постояли у станка, у нас у всех головы заболели от шума - на полях-то ведь нет шума такого. На следующий день опять стояли у станков. Там была девушка, Таня ее звали, из Балезинского района, она объясняла нам все. Мы с ней познакомились и долго дружили потом. Через недели три нас повели на Ижмаш. Там работали девушки постарше нас, им 16-17 лет было, а нам - по 13-14. Они на сверление поставили меня. День я посмотрела, а потом мне уже дали станочек - учись. Пробовала сверлить вручную магазинную коробку. А сейчас другие магазинные коробки, не такие уже, новые. Самостоятельно работать я стала через неделю, может меньше. Люди-то быстро учатся. Сначала на станке работала я, а потом на прессах.
Мамы и папы у меня не было, умерли они рано. Тетка была и бабушка. Я им письма писала. Что я живу теперь хорошо, работаю, одели-обули нас, босиком я не хожу, на голове у меня беретик есть, гимнастерка, юбка, туфли на высоком каблуке давали, брезентовые.
Война закончилась, когда я была на работе. У меня была вторая смена, с 8 вечера до 8 утра. Мастер Вася Колодкин и Леня пошли обедать ночью, в 2 часа утра. Они ведь не знали, что война кончится. В 3 часа они пришли, и Вася меня подзывает: «Зоя-Зоя, иди-ка сюда». Я спрашиваю его, что случилось, а он мне говорит: «Знаешь, Зоя, а ведь война окончилась!» Все шапки кидать, визжать, пищать, свистеть - ужас божий! Никто уже не начинал работать. Люди просто обнимали друг друга, целовали. Все завтракать пошли, и нас накормили бесплатно. В полвосьмого или как-то так все собрались на митинг. Народ оживленный, радостный. Митинг был до 9 часов утра. А потом мы пошли демонстрацией по городу, по улице Советской. Часов до 6 все на демонстрации были. Никогда не забуду. Такое разве позабудешь.