Алевтина Андреевна сидела у окна, задумчиво подперев щёку рукой. За стеклом нависло серое, угрюмое небо. Пухлые тучи, с набитыми водой брюхом торопились сожрать робкие солнечные лучи, чтобы потом прорваться холодным осенним дождём на подёрнутую тоской землю. Отцветшее лето заваливалось румяным боком куда-то за горизонт, утащив с собой яркое солнце, сочную зелень и молодость Алевтины Андреевны.
В доме было холодно, но топить печь не хотелось - рано ещё. Она потянулась к чайнику и щёлкнула нарядной синей кнопкой. Прибор тут же отозвался знакомым урчанием и затрясся, пуская в своем нутре горячие бульбы. Пить ничего не хотелось. Тогда Алевтина Андреевна завернула вскипевший чайник в старый, вытянутый и местами проеденный молью свитер мужа и прижала его к животу.
Руки согрелись, а вместе с ними согрелся живот и ноги. Как хорошо и тепло от чайника! Но Алевтине хотелось не такого тепла, а человеческого, "всамделишного". Чтобы не закоченевшие руки кипяченой водой греть, а чтобы сердце оттаяло, окольцованное крепкими руками, чтобы не сидеть под окном, а лежать в тёплой, как парное молоко, кровати.
И сладко потягиваясь в утренней полудрёме, положить голову на вздымающуюся грудь, улавливая чутким ухом стук родного сердца: "тук-тук". А на губах расцветает нежным подснежником из-под сугроба улыбка, когда чувствуешь, что тебя любят, оберегают, греют.
А у Алевтины всё совсем по-другому - промозглое утро выгоняет ещё задолго до рассвета из холодной, пустой кровати с неряшливо скомканной простынёй и глыбой одинокой подушки...
***
Муж ушёл от Алевтины год назад. На склоне лет ему вдруг стало принципиально важно, чтобы жена не носила любимый халат в какой-то немыслимый цветочек и красилась по будням и праздникам.
Алевтина недоумённо таращила глаза с белёсыми ресницами на изменившегося супруга. Никогда ведь несчастный халат никому не переходил дорогу, а макияж - ну во сколько же ей надо вставать, чтобы успеть накрасить лицо перед утренней дойкой на ферме?
Да и ни к чему это, так - баловство одно! Ведь она не девчонка уже, чтоб на смех малеваться! Так и шло время, катилось оранжевым солнечным блином куда-то в поля, и думала Алевтина, что пройдёт эта блажь у мужа, и всё будет так же, как и прежде.
***
Но однажды возвратившись с автоколонны сильно навеселе, Степан объявил с порога, что уходит.
-Ты на себя-то в зеркало когда смотрелась, калоша? Мужик чем любит? Глазами! А ты, дура набитая, совсем следить за собой перестала. Нет, Алька, ухожу я, у меня женщина есть.
Она тогда не проронила ни слова, вытянувшись в струнку у стены, будто нашкодившая школьница, только недоверчиво наблюдала, как запихивает вещи в потрёпанный чемодан Стёпка.
***
Первые месяцы в её душе ещё ворочала волнами призрачная надежда, что всё это просто временное увлечение, что наиграется скоро Стёпка с размалёванной бухгалтершей и вернется домой. Но вместе с опадающей листвой постепенно осыпалась и надежда, шурша вдоль дороги побуревшей метелью.
Под Новый Год она узнала от механика, дышавшего кислым перегаром ей в лицо, о том, что муж, теперь уже окончательно и бесповоротно бывший, махнул в райцентр, прихватив и бухгалтершу с кроваво-красными губами. И она поняла, что теперь всю оставшуюся жизнь, до самой морщинисто-линялой старости ей придётся самой обходить все сараи, запирать на ночь ворота и калитки. Раньше всем этим занимался Степан, и она, глядя на мужа из окна радовалась, ощущая заботу и спокойствие: родной человек будто бы возводил вокруг неё незримую защитную броню.
***
Прошёл ровно год, и снова, как и тогда, мчались, обгоняя друг друга жухлые листья, за окном громко барабанил дождь, навевая непрошенные воспоминания. "Малёваная ему нужна была, нарядная, не то, что я." И почему-то вспомнилась Алевтине занятная передача о природе. Там рассказывалось о том, что в животном мире все самки выглядят серо и неприметно, а вот самцы - наоборот.
Они щеголяют перед избранницами всей палитрой цветов, демонстрируют всякий свою непревзойдённую красоту, пытаясь доказать, что выбирать надо его, потому что именно он - самый привлекательный и яркий, а, значит, наделённый природой всем самым лучшим для продолжения рода. Только вот люди всё перевернули с ног на голову - у них самки должны соревноваться боевым раскрасом, чтобы сначала завоевать, а потом и удержать невзрачного, порой, самца.
Внезапно Алевтине захотелось стать самой неприметной, обычной и серенькой пташкой, вылететь в окно, навстречу этому промозглому октябрьскому небу, поселиться где-нибудь в глухой лесной чаще, чтобы не её оценивали, а она, такая невзрачная, могла выбирать себе партнера из самых цветастых и красивых.
Она вздохнула и нехотя встала из-за стола. Чайник давно остыл.
Вот как бывает в жизни - осень, холод. И она - не старая ещё и, в общем-то довольно привлекательная женщина сидит всё утро в обнимку с чайником, вместо того, чтобы нежиться под тёплым одеялом со своим любимым. И, не думая ни о каких превратностях жизни, просто обнимать его, без мыслей, просто отдаваясь чувствам.
Благодарю всех, кто дочитал до конца!