Современные системы искусственного интеллекта (ИИ) и промышленные роботы уже оказывают значительное влияние на труд. ИИ сегодня способен успешно решать рутинные задачи. Как будет выглядеть рынок труда будущего, как искусственный интеллект повлияет на систему права?
Может случиться так, что на заводе будущего будут работать всего лишь два наемных работника: человек и собака. Человек будет заниматься только тем, что будет кормить собаку. Работа же собаки будет состоять в том, чтобы человек не касался работающего оборудования. Таков прогноз консультанта по менеджменту Уоррена Бенниса (Warren Bennis), который приводится в отчете МВФ (о нем ниже).
Автоматизация и промышленные роботы позволяют получать значительный экономический эффект за счет сокращения объемов человеческого труда. Один рабочий час в европейской автомобильной промышленности стоит более 40 евро, тогда как использование робота обходится предпринимателю всего в 5–8 евро в час. По оценкам, сегодня промышленный робот обходится дешевле человека-труженика даже в Китае.
По данным Организации экономического сотрудничества и развития, 14% всех рабочих мест в 32 странах-членах этой организации могут быть с легкостью автоматизированы. Еще 32% рабочих функций с высокой вероятностью значительно изменят свое содержание.
Одновременно все исследования указывают на значительные различия между отдельными странами и отраслями. Так, рабочие места в англосаксонских и скандинавских странах менее подвержены опасности массового внедрения автоматов, нежели в странах центральной и восточной Европы. Наиболее уязвимыми оказываются страны с низким уровнем автоматизации и большим количеством производств.
От автоматизации в равной степени пострадают рабочие и служащие (так называемые «синие» и «белые воротнички»). Под особый риск попадают рабочие места, на которых работники со средним уровнем зарплаты исполняют рутинные операции. В ближайшие годы ИИ может заменить треть рабочих мест, на которых требуются люди с дипломом бакалавра. Оптимизация может коснуться даже высокооплачиваемых работников высокой квалификации, таких, как, например, биржевые маклеры. Так, сообщают, что компания Goldman Sachs в 2017 году сократила штат маклеров от 600 человек в 2014 г. до двух. Пессимисты считают, что внедрение роботов в производство приведет к разделению человечества на две касты: класс обладающих властью «сверхлюдей» и класс людей «бесполезных».
В исследованиях отмечается, что потеря работниками своих мест, которая уже началась, будет проходить постепенно. Отдельные страны, как Китай, Индия и Бангладеш, пока еще продолжают выигрывать от избытка низкоквалифицированной рабочей силы, такие работники обходятся дешевле, чем приобретение и эксплуатация автоматизированного оборудования. Однако эксперты считают весьма вероятным, что предприятия в странах с недорогой рабочей силой скоро начнут инвестировать в системы, повышающие их эффективность и конкурентоспособность в долгосрочной перспективе. Некоторые компании организовывают автоматизированное производство, используя промышленных роботов с минимальным количеством обслуживающего персонала. По мнению аналитиков, недалеко то время, когда низкая стоимость труда перестанет быть фактором повышенной конкурентоспособности страны. Считают, что благодаря использованию ИИ, роботов и 3D-принтеров производство в США к 2034–2038 гг. станет дешевле, чем в Кении или Эфиопии. Западные страны и страны юго-восточной Азии станут победителями в цифровизации именно из-за рывка на самом старте этого процесса.
Специалисты Международного Валютного Фонда (МВФ) оценили возможные последствия автоматизации труда для мировой экономики. В неоклассической модели накопление традиционного капитала способствует повышению спроса на рабочую силу, в автоматизированной экономике этот процесс приводит к инвестициям в роботов. Согласно последнему рабочему отчету МВФ на 61 странице под названием «Стоит ли бояться революции роботов? (Правильный ответ – Да)» («Should We Fear the Robot Revolution? (The Correct Answer is Yes»), роботизация повышает производительность труда и ведет к росту ВВП. В то же время, замещение людей роботами чревато падением зарплат и расслоением общества. При этом, чем сильнее роботизация будет способствовать росту ВВП, тем менее справедливо и равномерно будут распределяться доходы. Усиление социального неравенства может проходить по двум направлениям. Во-первых, увеличится разрыв доходов капиталистов и рабочих, а во‑вторых – разрыв доходов квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы. Широкое распространение ИИ приведет к ухудшению положения бедных даже в случае, если роботы заменят человека не во всех отраслях.
Как сказано в документе МВФ, основная проблема исследований заключается в том, что никто не знает, как будет выглядеть мир в 2035 году. Между экономистами и экспертами в области технологии существуют значительные разногласия в ответах на вопросы: ликвидирует ли автоматизация низкоквалифицированный труд, либо вообще любой, проникнет ли она во все отрасли, либо только в некоторые, сократит ли она потребность в работниках всех профессий, либо только некоторых, а в других, наоборот, потребность увеличится?
В отчете МВФ рассматриваются четыре возможных модели (сценария) развития событий. В первой модели роботы конкурируют с людьми во всех операциях. Вторая модель исходит из предположения, что роботы не могут полностью заменить людей. Третья модель строится на предположении, что роботы не могут заменить квалифицированный труд. Четвертая основывается на наблюдении, что существуют работы, не поддающиеся автоматизации.
Моделирование показало, что во всех сценариях рост производительности за счет автоматизации в долгосрочной перспективе ведет к росту реальных доходов на душу населения. Инвестиции в более совершенных роботов добавляют к ВВП всего 6–16%, остальной прирост приходится на взаимный эффект от накопления традиционного и роботизированного капитала. В первой модели реальные доходы падают в краткосрочной перспективе, и повышаются с течением времени, когда рост традиционного капитала приводит к увеличению реальной зарплаты и спроса на труд. Длительность переходной стадии может составлять от 12 до более 50 лет.
В модели полного замещения человеческого труда роботами долгосрочная фаза так и не наступала – экономика входила в состояние, при котором повышение продуктивности роботов запускало непрерывный самоподдерживающийся рост: накопление обеих форм капитала продолжалось бесконечно, зарплаты падали, а доля труда в распределении доходов стремилась к нулю. Хотя комментаторы и отмечают, что такой результат мог быть следствием несовершенства примененной модели.
Если роботы замещают только низкоквалифицированных рабочих (третья модель), то неравенство становится более выраженным, но зарплаты «синих воротничков» оказываются на 26% – 56%, ниже, чем в первой модели, а перспективы их долгосрочного роста – более туманными. Доля рабочих в национальном доходе падает с 31% до 8% – 18%. Эти эффекты оказываются менее выраженными, если роботы замещают людей лишь частично, но и рост экономики в этом случае оказывается ниже.
Основные выводы отчета МВФ:
работающее население будет втянуто в водоворот снижения зарплат и повышения неравенства;
зарплата квалифицированного работника может вырасти на 160%, неквалифицированного – сократиться на 60%;
традиционные подходы к образованию и налогообложению вряд ли помогут в решении возникающих проблем.
В отчете рассматриваются две возможные меры, позволяющие ограничить рост расслоения общества из-за внедрения ИИ: переподготовка и налогообложение. Похоже, ни одна из них не выглядит особо обещающей. Смогут ли расходы на образование скомпенсировать драматическое сокращение реальной заработной платы в секторе неквалифицированного труда, и за приемлемую цену сократить долю доходов по его линии? Если да, то сколько понадобится времени для повышения зарплат гражданам, оставшимся неквалифицированными? А что касается налогов, то эксперты отмечают: уже сегодня государству оказывается не так просто выявить и изъять «справедливую» долю прибыли у крупных корпораций.
Отдельные иностранные эксперты подчеркивают, что в связи с изменением характера труда перед наемными работниками и профсоюзами встают новые проблемы. Полагают, что профсоюзные организации начнут принимать меры, препятствующие массовой потере работы людьми в результате внедрения ИИ. Профсоюзы будут выступать за повышение квалификации и переподготовку работников, позволяющее перевести потерявших работу граждан в другие отрасли. Не исключено, что профсоюзы начнут принимать в свои ряды растущее число фрилансеров.
Роботизация может способствовать изменению структуры самих предприятий. Эксперты считают, что вместо того чтобы переводить производство в страны с дешевой рабочей силой или использовать людей из агентств временного найма, компании будут принимать на работу работников основного профиля, а прочие функции отдавать на аутсорсинг через интернет-платформы. Традиционные подходы к найму персонала уйдут в прошлое, будет наблюдаться рост числа самозанятых. «Платформенная экономика» уже сейчас становится все более популярной в странах Европы, где почасовая оплата обычно выше, чем зарплата, которую можно получить, работая в краудворкинге на интернет-платформах. Крупные компании все чаще обращаются к использованию труда внешних работников, предпочитая их найму новых сотрудников. Краудворкер связывает себя только условиями, выставленными платформой. Отношения найма заменяются контрактом на услуги. По сути, контракт обязывает заказчика только оплатить работу по ее выполнению.
Как уже отмечалось выше, инструментом, позволяющим ограничить рост общественного неравенства, могут быть налоги. Наступление роботов и снижение спроса на человеческий труд ставит во весь рост проблему их налогообложения. Между тем, перспективы налоговой политики в этой области остаются более чем туманными. Одни обозреватели считают, что она должна быть направлена на сохранение максимального количества работников, с другой стороны, налицо противоречие между предоставлением компаниям налоговых льгот на технологические инвестиции (например, таких, как ускоренная амортизация или включение в состав издержек капитальных затрат), и налогом на роботов. Неясно, насколько сильным окажется влияние налоговых аспектов на принятие предпринимателем решения по коренному изменению условий труда на предприятии.
Налогом на роботов может быть частично скомпенсировано значительное выпадение поступлений в бюджет по линии налога на доходы из-за увольнения наемных работников. Как может выглядеть конструкция налога на роботов? Кто должен быть его плательщиком? Вроде бы ответ очевиден: налогоплательщиком должен быть владелец робота (юридический либо фактический). Однако в научных кругах всерьез обсуждают возможность в целях налогообложения рассматривать робота, как автономного субъекта.
Множество вопросов возникает и с точки зрения международной координации. Несогласованные налоговые инициативы отдельных государств могут приводить к перекосам в международной налоговой конкуренции. С технической точки зрения неясно, должен ли такой налог носить характер налога на доходы, поскольку использование труда роботов позволяет работодателю экономить на зарплате. Если ответ на этот вопрос будет положительным, то можно будет применять положения международных соглашений об избежании двойного налогообложения в ситуациях, когда несколько стран намерены облагать примерно одинаковыми налогами одних и тех же роботов.
Возникает еще один вопрос: должен ли доход облагаться, как доход от работы по найму либо как прочие доходы (в терминах действующих налоговых соглашений)? Ответ на него может оказать решающее влияние на распределение прав налогообложения между государствами.
Роботы, совсем недавно населявшие только фантастические произведения, становятся реальностью. Взрывной рост технологических достижений требует пересмотра фундаментальных основ системы права. Будет интересно наблюдать за эволюцией юридической системы регулирования труда роботов, за тем, как законодательство и правоприменение будут поспевать за техническим развитием. С другой стороны, ИИ теснит самих юристов уже сегодня…