Китайская Народная Республика (КНР) обладает одним из самых древнейших, крупнейших и разноплановых военно-промышленных комплексов (ВПК) среди развивающихся рынков. Китай – одна из немногих стран, которые на сегодняшний день выпускают полный перечень продукции военного назначения, начиная со стрелкового оружия и заканчивая бронетехникой, военной авиацией, кораблями и подводными лодками, а также собственным ядерным оружием и межконтинентальными баллистическими ракетами.
Тем не менее, китайский ВПК, который полностью принадлежит государству, обладает определенными слабостями и недостатками. До сих пор Китаю не удалось устранить отставание от западных стран по целому ряду важных направлений, таких как космонавтика, микроэлектроника, двигателестроение, авионика, средства поиска и обнаружения, перспективные материалы и т. д. Но если в 2000-х речь шла об отставании на 20 лет, то сейчас можно сказать, что отставание по отдельным направлениям не превышает 10 лет. Уже сейчас часть продукции китайского ВПК находится на одном уровне с продукцией западных стран и России. Кроме того, ВПК традиционного страдает от недостатков в системах контроля качества и интеграции, избытка рабочей силы и производственных мощностей, а также опасения некоторой части руководства ВПК принять на себя риски и выйти на свободный рынок. Следует отметить, что над решением последней проблемы Китай активно работает и по сей день, о чем будет рассказано ниже, так как она непосредственно связана с вопросом интеграции гражданского и военного секторов этой страны.
Первые попытки интеграции гражданского и военного секторов Китай предпринял еще в начале 80-х годов прошлого века. Вплоть до середины 90-х они скорее относились к желанию нивелировать острые экономические, структурные и организационные проблемы того времени путем планомерного превращения военных заводов в производства гражданской продукции. В частности, такая гражданская продукция рассматривалась как средство, которое впитает в себя образовавшийся избыток производственных мощностей и рабочей силы ВПК, даст ему дополнительную выручку, загрузит простаивающие линии и заставит руководство фабрик привести их в соответствие с требованиями рынка. Официально данную стратегию впервые выразил Дэн Сяопин в своем слогане «Шестнадцати символов», который звучал как: «объединять военное и гражданское, объединять мир и войну, отдавать приоритет военной продукции и обеспечивать гражданскую поддержку военному».
Таким образом, с подачи руководства КНР, ВПК начал разрастаться в целую сеть гражданских производств в течение 80-х и 90-х годов прошлого века. Например, Китаю удалось наладить целый ряд совместных с иностранными компаниями производств гражданской авиации, таких как производство пассажирских авиалайнеров MD-82 и MD-90 совместно с Макдоннелл Дуглас. Китайские военные верфи перешли на производство гражданской продукции, такой как сухогрузы и универсальные грузовые суда. Китайские производители ракет наладили прибыльный бизнес по запуску спутников при помощи ракет-носителей серии «Великий поход».
Кроме того, многие оборонные предприятия начали участвовать в коммерческих предприятиях, которые были далеки от их основного профиля. Заводы по производству артиллерии собирали мотоциклы, авиационные предприятия производили мини-кары и автобусы, а фабрики, занятые в ракетной отрасли, занимались сборкой холодильников, телевизоров и даже гофрированных коробок. К середине 90-х 70% всех такси, 20% всех фотокамер и две трети всех мотоциклов, производившихся в Китае, поставляли бывшие военные фабрики. В конце 90-х более 80% стоимости производимых объемов ВПК приходилось на невоенную продукцию.
Однако следует отметить, что эти первые попытки конверсии ВПК не дали желаемых результатов. По одной простой причине. Конверсия ВПК не гарантирует финансового успеха создаваемых предприятий. Поэтому множество бывших военных заводов, занявшихся выпуском гражданской продукции, оказались убыточными. В частности, многие так и не смогли ладить надежные и устойчивые линейки выпуска продукции, разработать ориентированную на потребителя ценовую политику, качество и своевременное добавление новых функций. Более того, конверсия не дала Китаю приобрести и внедрить в ВПК что-либо из коммерческих технологий. Фактически концепция «мечи на орала – и дальше на лучшие мечи» себя не оправдала. Основным успехом можно назвать лишь перевод военных технологий на гражданские рельсы в некоторых отраслях (например, бизнес по коммерческому запуску спутников, который изначально базировался на коммерциализации систем запуска межконтинентальных баллистических ракет), а не обратный процесс.
Именно поэтому позитивный эффект на китайский ВПК от попытки интеграции гражданского и военного секторов того времени был лишь косвенным, и это при общем экономическом росте в стране. В некоторых случаях конверсия помогла снизить накладные расходы и создать новые источники дохода для покрытия издержек на запуск производства новых видов оружия. В целом, между военным и гражданским производством не наладилось четких и устойчивых связей, а были лишь немногие попытки развивать технологии двойного назначения и применять гражданские технологии в военных целях.
Подход КНР к интеграции гражданского и военного секторов начала менять к концу 90-х годов прошлого века. Власти сделали решающий сдвиг от конверсии ВПК в гражданское производство к продвижению интеграции систем производства продукции двойного назначения. Новая стратегия была реализована в рамках свежей пятилетки 2001-2005 гг. и отмечала одинаковую важность, как передачи военных технологий для коммерческого использования, так и передачу коммерческих технологий в военных целях. Таким образом, власти призвали китайский ВПК развивать не только технологии двойного назначения, но и активно развивать сотрудничество по обмену технологиями с гражданским сектором.
В это время активно заработала реализация Программы 863 (предложенной рядом китайских ученых еще в 1986 году) по ускоренному развитию высоких технологий в Китае. В это время предприятия оборонной промышленности создали целый ряд партнерств с китайскими университетами и гражданскими исследовательскими центрами, запустили технологические инкубаторы и начали активное сотрудничество в области НИОКР, связанных с продукцией двойного назначения. Иностранным технологическим компаниям, которые намеревались инвестировать в Китай, требовалось создавать совместные НИОКР центры и передать часть технологий.
Данные усилия по использованию технологий двойного назначения, очевидно, принесли свои дивиденды, по крайней мере, в нескольких секторах китайской оборонки, таких как судостроение и аэрокосмическая отрасль. В результате был создан целый ряд крупных госпредприятий, занимающихся деятельностью как в гражданском, так и в военном секторе экономики. Одним из примеров может служить China Aerospace Science & Industry Corporation (CASIC). Это основное госпредприятие Китая, занимающееся развитием китайской космической промышленности. Компания CASIC специализируется на проектировании, разработке и производстве космических аппаратов, ракет-носителей, стратегических и оперативно-тактических ракетных комплексов и прочего сопутствующего оборудования. CASIC принадлежит семь академий, два исследовательских центра, шесть компаний, прошедших публичный листинг на фондовых биржах, а также более 620 иных компаний и институтов, расположенных по всем уголкам КНР. В частности, компания CASIC основала предприятие ExPace Technology, занимающееся изготовлением серии ракета-носителей «Kuaizhou» на твердотопливном ракетном двигателе с целью осуществления коммерческих запусков. Кроме того, компания CASIC создала компанию China Sanjiang Space Group Co для осуществления коммерческих пусков космических аппаратов.
Еще важнее то, что Народно-освободительная армия Китая (НОАК) явно выиграла от оказания поддержки развитию и росту коммерческой IT-индустрии в стране. К слову, бывшие офицеры НОАК стали основателями таких IT-гигантов, как Huawei Technologies, Julong Group и Legend Holdings (более известной своим дочерним предприятием Lenovo). Благодаря этим и многим другим IT-компаниям, НОАК разработала собственную отдельную военную сеть связи, в том числе, оптоволоконные, сотовые и беспроволочные системы, радиорелейные линии СВЧ-диапазона и высокочастотные радиостанции большой дальности, а также компьютерные локальные сети.
Стоит отметить еще два сектора, которые добились определенного успеха в интеграции гражданской и военной составляющих. Во-первых, это коммерческая спутниковая связь, где было задействовано и разработано множество технологий двойного назначения. Однако ни для кого не секрет, что китайские спутниковые телекоммуникации, в том числе навигационная система «Бэйдоу», используются и в военных целях.
Во-вторых, отрасль вертолетостроения всегда была в Китае как минимум «двойного назначения» и включает в себя как производство зарубежных образцов и комплектующих по лицензии, так и разработку и создание собственных экземпляров, конечно, не без помощи иностранных коллег.
Во второй половине 2000-х КНР продолжила наращивать расходы на НИОКР, объем которых зачастую ставили в сравнение многие зарубежные эксперты, высказываясь не в пользу Китая. Согласно данным СИЮ (Статистический институт ЮНЕСКО), в Китае среднегодовой темп роста расходов на НИОКР достигает исключительного уровня в 18,3%, по сравнению с лишь 1,4% в остальных странах мира с уровнем дохода выше среднего. Расходы Китая на НИОКР составляют всего 2% от ВВП, но это означает, что страна вкладывает примерно 369 миллиардов долларов ежегодно в данный сектор. Таким образом, Китай всё активнее приближается к США, на которые приходится практически 30% глобальных расходов на НИОКР.
Началом очередного витка интеграции гражданского и военного секторов стала новая реформа НОАК, начатая действующим Председателем КНР Си Цзиньпином в 2015 году. В национальной военной стратегии, опубликованной в этом же году, данному процессу посвящена отдельная глава. Летом 2017 года, в КНР была создана Центральная комиссия по развитию интеграции гражданского и военного секторов, кресло председателя в которой занял лично Си Цзиньпин, что явно говорит о желании действующего китайского лидера поставить данный вопрос на личный контроль. Комиссия занимается разработкой руководящих принципов и стратегии по интеграции обоих секторов. В профильных научных изданиях начало появляться мнение о том, что Всекитайскому собранию народных представителей (ВСНП) следует задуматься о принятии основополагающего закона об интеграции гражданского и военного секторов. Пока еще рано говорить о каком-то реальном результате работы Комиссии, однако уже понятно, что одной из задач, которая стоит перед реформаторами — это перейти от полностью принадлежащих государству предприятий ВПК к смешанной форме участия.
Для решения вышеуказанной задачи Китай рассматривает несколько мер.
Во-первых, это повышение уровня секьюритизации предприятий китайского ВПК (то есть, привлечения средств через выпуск ценных бумаг). Основным камнем преткновения являлся вопрос введения активов исследовательских центров (в том числе, работающих с засекреченными данными) в публично торгуемые компании. Однако в прошлом году ряд китайских СМИ писали о том, что внутренняя договоренность по данному вопросу была достигнута.
Во-вторых, это программы предоставления акций предприятий ВПК служащим этих компании. Данная мера призвана стимулировать к работе персонал компании. Китай уже запустил несколько пилотных программ такого рода для того, чтобы проверить данное утверждение на практике. Доля участия служащих в компании не будет превышать 30%, а у государства останется не менее 34% пакет акций.
В-третьих, Китай намерен продолжить развитие идеи государственно-частного партнёрства в процессе интеграции гражданского и военного секторов. На примере собственной судостроительной отрасли (к слову, сейчас доля гражданской продукции в показателе валового объема производства двух крупнейших судостроительных конгломератов Китая составляет 80%). Китай намерен вернуться к варианту конверсии ряда предприятий ВПК, а также наращивания объема гражданских подрядчиков.
Еще одним, довольно заметным, шагом стало то, что в марте 2017 года НОАК рассекретила более 3000 патентов, связанных с технологиями двойного назначения, 2346 из которых были опубликованы.
Тем не менее, между двумя секторами еще существует множество противоречий, которые предстоит преодолеть. Военные до сих пор не всегда доверяют гражданским подрядчикам, а последние хотели бы иметь больше рычагов воздействия на своих заказчиков.