— В наше время,— говорит старичок на почте,—
утром глаза открыл и то слава богу!
И одна старушка подтверждает: — Точно!
А другая начинает двигаться как-то боком.
Ничего. Она так движется уже лет тридцать.
Первые года четыре было довольно непросто.
Правнук успел жениться, развестись и снова жениться
на той же или другой — кто их разберёт, вертихвосток.
И я по какой-то причине среди этих практик телесных
стою и пытаюсь причину придумать или припомнить.
И это не только мне, но и почтальону уже интересно:
— Чего вам угодно?
Да кто его знает, чего мне.