Обсудили события в Ингушетии с политологом, правозащитником и участником протеста
Митингующие кормят полицейских, и в положенные часы все, кто есть на площади, встают на колени помолиться. Вторую неделю в Магасе продолжаются народные волнения из-за пересмотра границы между Чечней и Ингушетией. С 8 октября народный сход официально получил статус согласованного на неделю митинга. В рамках подкаста участник протеста рассказал, почему собравшиеся не приемлют пересмотра границы, правда ли, что речь идет о передаче нефтеносной территории и как удается избегать провокаций во время акций. Также узнали у политолога, правильно ли называть происходящее в Магасе «новым Майданом» и почему молчит Кадыров.
Слушать подкаст целиком на SALT.ZONE в iTunes.
__________________________________________________________________________________________
Илья Гращенков — политолог, руководитель Центра развития региональной политики:
Разница с Майданом в том, что в случае Майдана речь шла про то, что он инспирирован какими-то заграничными бенефициарами. Задача стояла в перевороте внутри страны — как это произошло на Украине, где поменялась власть. Здесь же, если «Майдан» кем и инспирирован, то внутренними ингушскими элитами. Скорее всего, речь идет о том, что это удобный случай показать Москве, что действующий глава не так хорошо контролирует ситуацию, как кажется. Другой вопрос — не подключится ли к этой истории кто-то другой. Потому что Кавказ в известной доле — достаточно своеобразная территория. И не исключено, что к разгоряченным молодым людям могут подключиться какие-то более радикальные силы. В данном случае не с Запада, а с Востока. Могут быть направлены какие-то последователи радикального ислама, которые могут использовать эту образовавшуюся «движуху» для перехода из мирной демонстрации в более радикальное выражение идей. Надо очень аккуратно подходить к этой истории и не наращивать уличную эскалацию.
Минус уличного протеста в том, что он развивается по неизвестной экспоненте. То есть сегодня это мирная прекрасная акция, связанная с единением духовным по какому-то, известному только собравшимся, признаку. А завтра выясняется, что ситуация выходит из-под контроля: инспирирована какими-то внешними силами и большинство добрых людей оказывается разбавлено радикальными протестующими. Данные акции [подобные ингушской] не могут продолжаться долго. Они должны иметь какой-то понятный исход. Здесь [в Ингушетии] самое опасное, что нет четкого понимания, чего хотят все эти люди. Хотят пересмотра границ? Смены власти республики? Демократизации? В чем смысл? Каких-то требований четких не предложено, все находится на уровне стихийного самоформирования.
Не стоит забывать, что и Чечня, и Ингушетия — это не регионы публичной политики. То, что там сегодня происходит, это из ряда вон выходящая ситуация. Тяжело представить массовые протесты в регионе, где обычно все решается старейшинами, тейпами, семьями. Потому что большая часть населения этих республик носит одни и те же фамилии, имеют одних и тех же предков, причем в ближайшем поколении. Обычно все это [конфликты] регулируется сверху. И то, что мы видим сегодня, имеет коннотацию со старейшинами тейпов и духовными лидерами. Поэтому если с кем и говорить [главам республик], то не с общественностью и не со СМИ, а с теми, кто принимает решения.
Руслан Муцольгов — председатель Ингушского регионального отделения партии «Яблоко»
Предпосылок к столкновениям нет вообще никаких. Участниками митинга были достигнуты договоренности, согласно которым, в случае появления провокаторов, их выпроваживают подальше от акции. Если речь идет о внесении паники, или кто-то хочет выступить с провокационной речью — все эти моменты пресекаются. Обеспечивается порядок и пресекаются любые провокации, разжигание каких-либо межнациональных конфликтов либо какие-то оскорбления.
Все очень цивилизованно. Один из журналистов, когда увидел, что несут скамейки, подумал — ну все, сейчас баррикады будут строить. И когда он понял, что эти скамейки несут для того, чтобы на них сели старики, он был поражен. Он назвал эту акцию «революцией достоинства». Потому что все очень организованно. Выступающие подходят к микрофону или динамикам и выступают — никакого радикализма, нет никаких нехороших призывов. Там собрались цивилизованные люди. Организовано питание участников, и кормят даже силовиков, которые там стоят. Когда на молитву все собираются — прямо на месте расстилают подложки и становятся все рядом, вне зависимости от того, сотрудник силовых структур или участник акции. Еще сбор мусора организован. Это пример, как нужно проводить подобные мероприятия.
Худшее развитие событий — это не то, что ни одно требование не удовлетворят. Худшее развитие событий для республики — если кто-то попытается осуществить какую-то провокацию и возможен тот же самый кровавый исход. Не дай бог конечно, но это худший вариант развития событий.
Олег Орлов — член совета правозащитного центра «Мемориал»
Обострение ситуации в Ингушетии было спровоцировано главным образом властями, которые молчали. Молчали накануне подписания соглашения. Даже не попытались провести общественное обсуждение столь важного для общества вопроса, как демаркация границ. И даже после того, как было подписано соглашение между Чеченской Республикой и Республикой Ингушетия, власть по-прежнему не предоставляла и не предоставляет полную исчерпывающую информацию. Постепенно, по чайной ложке, общественность выдавливает из властей ингушских какую-то информацию, и все равно она не полная. Это дает основания подозревать, что власть что-то скрывает. И это все вызывает справедливое недовольство властями со стороны населения.
Развитие ситуации в Ингушетии пока идет так, что мы не видим реальной угрозы применения насилия кем-либо. И это очень хорошо. Мы видели, как в Ингушетию подтягиваются силовые структуры из соседних республик. Приезжает ОМОН, федеральные силовики. Мы знаем, что в какой-то момент ингушский ОМОН — по сообщениям, которые, похоже, подтверждаются — проявил недовольство появлению приезжих силовиков. И даже не пропустил некую колонну в Магас тогда, когда могла произойти эскалация конфликта. Вот тогда было опасно. Не дай бог какие-то силовики, приехавшие в Ингушетию, с дурости бы начали применять насилие. Этого не произошло. Это очень радует.
Больше материалов на SALT.ZONE