Колокол на Соборе Святых Петра и Павла пробил девятнадцать раз, луна дружески подмигнула Сашке Клюквину и сказала: «Санёк, это твой звездный час! Иди и покажи всем, чего ты действительно стоишь!». Сашка погрозил кулаком небесному светилу, ответственно почесал затылок и нехотя поплёлся в кальянную «Hookah Fresh» - сегодня вечером там состоится поэтический турнир между сообществом «Другая среда» и теми, кто нагло посмел бросить им вызов.
Бережно прижимая к груди распухшую тетрадь со стихами и глупо улыбаясь, Сашка вполз в большой зал с высоким сводчатым потолком, стены которого были безжалостно выкрашены белой краской, а за барной стойкой мелькали угрюмые мужские лица. Да, это тебе не театральный буфет, точно не он.
На сцене, играя поэтическими бицепсами, разминалась «Другая среда»; на мгновенье ему захотелось притвориться диваном. Свободных мест в зале не было, а пьяного толстяка в сером пальто в крупную ёлочку мотало, словно он был на палубе корабля, попавшего в сильный шторм; как потом выяснилось, это действительно был бывший моряк, а ныне - известный исполнитель эпизодических ролей, говоря проще - актёр, а ещё проще - массовка. Сашка быстро оценил и хорошо взвесил ситуацию и, поняв бесперспективность и травмоопасность возможной маскировки, подкатил к приятной женщине в очках, записывающей всех желающих «умереть» творческой смертью от языка «Другой среды» и получив в расстрельном списке почетный номер тринадцать, дрожа, как осиновый лист, стал дожидаться своей участи.
Итак, начинаем! Маэстро, туш! В свете неоновых ламп, играя, словно плеткой, шнуром микрофона, появляется женщина в образе ведьмы. Рифмы, как летучие мыши, хлопая крыльями, разлетаются по залу и, не найдя выхода, с треском и писком обрушиваются на головы присутствующих; публика ликует, бурные аплодисменты. Пьяный актёр, умываясь горячими слезами, кричит «браво!». Это успех!
Эстафетная палочка в виде микрофона переходит к мужчине в чёрном плаще с длинными шелковистыми волосам. Он, изящно изгибаясь, отборным пятистопным ямбом даёт подробный рецепт приготовления шарлотки из глаз любимой женщины; по залу прокатывается лёгкий ужас, женщины закрывают глаза руками, некоторые мужчины нерешительно хлопают. Пьяный актёр иступлено мычит и гладит шершавый бетонный пол.
Заканчивает поэтический марафон мужчина, разговаривающий с неодушевленными предметами, среди его собеседников - площади, проспекты и улицы Санкт-Петербурга, а также бедная береза, которую он грозится убить, распилив на дрова. Пьяный актёр сладко храпит, тёплая слюна медленно вытекает на холодный бетон, образуя небольшую лужицу. Неодушевленные предметы бурно аплодируют.
Первые пять соперников «Другой среды» были околдованы ведьмой, следующая пятерка отравлена шарлоткой, ещё двоих расплющило трагической смертью дерева, занимающего важное место в славянской культуре; Сашка Клюквин пал смертью храбрых. Товарищи, почтим его светлую память вставанием!