Которое, между прочим, уже вставало в полной своей определённости из вечерней летней гари и дымки. Раскидывались перед ними громады бесчисленных гипермаркетов и торговых площадей с дилерскими центрами авто-сетей, возникали из ниоткуда рекламные щиты с улыбающимися хохлушками и очертаниями Крыма, который был всё ещё не наш, а их. Перемежалось это добро гигантскими бессмысленными тушами промышленных зон, которые давно уже бездействовали, хотя кое-где и теплилась тут арендная жизнь. Возникали, наконец, первые жилые контуры: частный сектор, затем однообразные районы хрущоб, потом — облупленных сталинок, явно намекающих на то, что центр близко.
И вот, горделиво разливаясь в мегафон о завтрашнем будущем представлении на майданчике, вступают Искандер с Горемыкой на главную улицу, распугивая необычными своими фигурами стайки бродячих собак и местных, брызгающих по сторонам, девиц.
Важно шествуют они к центральной площади, где среди бетонных фонтанов со струями вверх возвышается монументальная фигура Тараса Шевченко. И тут же, в сторонке, трепещет жёлто-голубым прапором героический мемориал в честь погибших когда-то Героев Небесной сотни — люди помнят, что заметно по свежим цветам.
Присаживается отдохнуть татарин, дав испить своему другу не очень чистой воды из фонтана. Поглядывает по сторонам, примеривается — что к чему в этом Тетищево есть примечательного. Ничего, впрочем, не было, — сплошная провинциальная серость и откровенная пропылённая дрянь с шумно затихающим на вечер базарчиком за памятником великого поэта.
Но только разве ж дадут спокойно посидеть человеку с дороги в этом самом Тетищево? Тут же вырастает неподалёку из ниоткуда строгий, шерифского вида полицейский бобик. Да вот только вылазят оттуда вовсе не шерифы в ковбойских шляпах и со звёздами в полгруди, а самые настоящие наши украинские менты. Один — жирный потеющий карапуз, второй — длинный, сухой, жердью небеса подпирающий детина.
Оба, конечно же, с ленивой деловитостью подползают к Искандеру, козыряют под фуражку:
— Здоровеньки булы, хромадянин. Вы звидки и с якой метою к нам изволили прибыть?
Искандер тяжело вздыхает и косит взглядом на нагрудный значок карапуза:
— Ну, чего вам от меня нужно, пане полицаи? Я как будто вам сепаратист какой-то. Путешественник я, изучаю пути-дороги и города. Людей радую к тому же — единорогом вон своим. Приходите завтра на майданчик, будет шоу, вам даже места в первых рядах организую, как важным членам социального общества.
Полицаи тут непреклонны:
— Шо нам твоё шоу? Ты удостоверение образины своей, предоставь, там и побалакаем. Або ты не хромадянин Украйны?
— Громадянин-то я громодянин, но только громадянин мира, в целом, так сказать… Нету паспорта, потерял. И что с того, расстреляете теперь?
Тут жердь схватывается рукой за затылок, кислит лицо своё лимоном и огорчённо цокает:
— Ну, раз паспорта нема, значить есть два альтернативных вариантив… Один поганый, другой — взаимовыгодный…
Татарин снова тяжко вздыхает, прихлопывает себя по брючине.
— Сколько?
Карапуз цыркает зубом, улыбается и азартно подмигивает своему товарищу:
— Допустим… эээ… триста? Пойдёт?
— Не, не пойдёт, — тоскливится Искандер. — Давай двести?
— А давай, — неожиданно легко и просто соглашаются в унисон полицаи.
Искандер присвистывает в сторону тусующего поодаль Горемыки, и тот печально приближается. Порывшись в складках цветастой попоны, татарин достаёт тощий кошель и вытаскивает из него пару бумажек.
Эти самые бумажки тут же растворяются в широкой карманине карапуза, а жердь широко, притворно зевает, делая вид, что полностью отсутствует при сцене.
— Педерастам бой, — с глубокомысленным видом ответствует Искандер, подёргивая рогом.
Тут же вскидывается карапуз, посурьезнев лицом:
— Так, а шо це таке? Дуже дивна тварина, я такив не бачив евщё… И також без паспорта небось?
Тут уж Искандер не выдерживает, вскипает спичкой мгновенной:
— Очнись, нелюдь. Это чудо лабораторное, гибрид между прочим. Лошадина разумная, всё понимает. Так какой тебе на него ещё паспорт нужен-то?
Полицай усердно сиропит брови, но видно, что запал уж его прошёл, ему просто скучно становится.
— Но-но-но, ты тут давай без супротивления… Шоу мени не трэба твоего. Це лохам впихуй про разум. Вы свободны, хромадяне, бильше не затримуем.
И уже чуть отойдя, карапуз всё же снова разворачивается к Искандеру:
— А меж иншим така история… Просто хочу попередить, це до всякого доводим, особливо до мандривников. Тут у нас повадилась по району конармия гонять… Лютовают бувае, но до ногтя прижать не можемо, у них полномочия. С печатью от губернатора значить, под владой они. Злые люди, будьте аккуратне шо ли…
Покрутил Искандер головой, взглянул на Горемыку, да и взял под уздцы. Теперь их путь лежит по рядам затухающего базарчика в направлении кафе-шантана, раскинувшего свои шатровые оболонь-сети чуть-чуть в сторонке, под листвой сквера.
Я пишу совершенно разные вещи в жанре от реализма до магической и фэнтэзийной фантастики. Всё написанное (большей частью пока что рассказы) можно посмотреть на личной страничке сайта Литрес.