Как быстро построить дом и развестись.
Как дядюшка Поджер вешает картину все знают? Тогда не буду описывать моего мужа за работой.
На днях мне приспичило завести "клубничник". Не знаю, есть такое слово или я его выдумала - огородик под клубнику. С тех пор в этот огородик ходят кошки со всей деревни какать - они решили, что с нашей стороны было очень мило построить им такой гигантский лоток и с тех пор какать в другом месте они считают невежливым по отношению к нам. Поэтому в целях кошкокакашечной защиты было решено соорудить что-то закрывающееся.
Мой муж охотно согласился. Он любит стадию проектировки, которая в его быстром уме занимает три секунды. Следующая стадия, очевидно, нелюбимая. Он начинает пилить, строгать, материться, пинать садовые стулья, виноватить погоду, детей, что скрали гвозди, олухов, что произвели такие ломкие доски, правительство и этот идиотский закон земного притяжения.
В такие минуты лучше держаться подальше. Но я не могла сбежать, так как муж велел мне держать доску, пока он дрелит. Затем, опустив дымящуюся дрель жестом удачливого ковбоя, он удовлетворенно отошел полюбоваться своей работой. А тут налетел легчайший весенний бриз, нежное дыхание, которое не пошевелило даже травинки... и вся постройка угрожающе зашаталась!
Я подумала, что, развалившись, доски пришибут как минимум половину какающих котов и тем самым все же себя окупят, но эта трактовка его работы не нашла отклика у мужа, который до сих пор со мной не разговаривает.
Укрепленный мужем клубничник сделал наш сад похожим на негостеприимный приют панк-металлистов: клубничник стоял посередине двора, ощетинившись торчащими отовсюду гвоздями и обмотанный проволокой. Когда работа была окончена, выяснилось, что коты с легкостью открывают лапой крышу клубничника и очень одобряют новый, более камерный, дизайн туалета.
Я решительно отмела эффективное решение мужа заколотить клубничник наглухо, что лишило бы котов сортира, а меня клубники. И вот тогда хард-рок-клубничник увенчался последним штрихом - огромным гаражным замком, примотанным сверху ржавой цепью.
Я сделала вид, что не замечаю задумчивого соседа, который с некоторой тревогой поглядывал на наш садик: посередине газона расли четыре клубничины. Над ними покачивался, дребезжа гвоздями, глубоко-инвалидизированный куб из четырех дощечек, обмотанных целлофаном. А ближе к ночи появился мой хмурый муж и навесил амбарный замок. Типо, знаем мы вас! Соседи, друзья-приятели... А клубничку-то на ночь на ключик! Вернее будет.
И вот тут-то мне бы и сделать выводы. И в тот день, когда муж впервые обмолвился о постройке дома, я бы отреагировала адекватно: скажем, забилась бы в некупируемой даже электрошоком истерике, подписывая в паузах между конвульсиями бракоразводные бумаги.
Но я выводов не сделала. Поэтому когда муж вывез меня в точку среди полей, где закончилась дорога и спутниковая навигация, я беззаботно сказала: Ах, как здесь живописно, я согласна!
- Подожди, - прервал меня муж, - Еще не тут. Подождем, когда проедет восьмичасовой трактор и на нем как раз доедем до места.
Через месяц мы сидели у нотариуса и подписывали бумаги на покупку земельного участка в сердце бретани. Слово сердце тут элегантно заменяет слово жопа.
После работы мой муж начал пропадать где-то, а потом появлялся и пачкал ванну цементом, известкой и древесными стружками. Беззаботность все еще не покидала меня.
Спустя какое-то время мы с детьми отправились осматривать стройку.
Не зря говорят, что внутренний мир отражается вовне. Наш участок. был огорожен корявыми кольями и окопан рвом. За кольями, как тигр, метался мой муж, окрашенный в нежно-розоватый цвет кирпичной пылью.
- Как мило, - обрадовалась я, - Хотя на кольях, пожалуй, не хватает черепов.
- Ты помогать приехала или глупости болтать, - рассердился муж. Он вынес три лопаты и дал одну мне и по одной детям.
Трехлетняя Лиза взялась за лопату и стала удивительно похожа на розовую карамельку на палочке. Карамелька честно выкопала ямку, перед тем, как ударить брата лопатой по загривку.
- Я не могу на тебя положиться! - возмущенно закричал Жереми, обращаясь к розовой карамельке.
- Папа, я не хочу больше копать, я хочу в ресторан, - сказала карамелька.
- У меня в трусиках паук! - закричал Антуан.
- Я не могу так долго оставаться на солнце, - напомнила я, - Ты забыл, что у меня аллергия на солнце.
- О мерд, у тебя нет аллергии на солнце, эта аллергия была у тебя на твоего предыдущего жениха, все знают! - заорал Жереми, потрясая лопатой.
В это время, падая в ров и хватаясь за колья, на наш участок вылез какой-то бородатый мужчина.
- Бабай пришел! - ясным голосом сказала Лиза.
- Ну и дела, - обиженно заговорил Бабай, - С двоюродным братом Деде вы уже пропустили стакашку, а ко мне, гляжу, все не заходят и не заходят. Мне Фабрис как сказал, что вы тут строитесь, так я Деде и говорю...
Кто все эти люди? - пронеслась в моей голове мысль, когда мы уже сидели за столом у Бабая в гостиной, и он разливал нам сидр собственной выжимки, а главное, кто он сам такой.
- Да Жан-Марк жеж я... барашки у меня. Пей, мальчик, пей, это полезно, это из своих яблок.
Я, побледнев, бросилась через стол, но Антуан уже осушил досуха стакан сидра.
- Вообще-то мы не даем детям алкоголь, - пролепетала я.
- А зря! - назидательно перебил меня Жан-Марк.
Я намеревалась вступить в оживленную полемику, когда увидела, что Лиза открыла задвижку на вольере, полном лающих собак, и с достоинством вошла внутрь. Выбирая между обмороком и вызовом 911, я бросилась к вольеру, а вслед мне несся добродушный голос Жан-Марка:
- Это охотничьи псы, кабана валят. Я их взаперти держу да впроголодь, так они злее охотятся.
Приятно проведя время, мы вернулись на наш участок и снова взялись за лопаты. Но когда рядом остановился трактор, и из него призывно погудели, я деловито отряхнула руки и, не спрашивая, пошла пить. Правила жизни в деревни начали проясняться.
- Как инженер, я строю дом по собственной новаторской технологии. Главное, в нем его полная автономность, - тем временем вещал мой муж, поймав в кустах на обочине загорелого фермера, опирающегося на вилы. Выглядывая из-за плеча фермера, рыжая корова с живым интересом прослушала новости из мира технологий и подозвала подружек.
- Да,да, - кивал мой муж, скромно предупреждая восторги, - Да, да, дом полностью на солнечной энергии.
Именно к этому фермеру мы пойдем следующей зимою, - две унылые фигуры с фонарем. Мы постучим ему в окошко и робко протянем шнур с просьбой включить его в розетку, котому что никто же не мог заранее предположить, что зимой в Бретани солнца чуть больше чем в полярную ночь в Мурманске.
Но пока еще лето. Некоторые недостатки строящегося дома удачно скрывают раскидистые старые яблони, оставшиеся с тех времен, когда в 18 веке на нашем участке стояла ферма (последние деньки, когда наш участок был опрятно прибран), и столь же раскидистые кусты гигантских сорняков, обезумевших от обретенной при новых хозяевах свободе. И мой муж уже второй час рассказывает корове с фермером про автономые технологии:
- Контроль заряда осуществляется по интернету.... - говорит мой муж.
- Интернет! - вдруг проснулся фермер и постарался нащупать нить рассказа, - Когда у нас тут интернет будет, на большой земле уже такси полетят в космос.
- А как зовут ваших детишек? - быстро встряла я, глядя как весело резвились с ними Антуан и Лиза ("весело резвились" это общепринятый литературный оборот, обозначающий истошно-орущую группу испачканных, ссорящихся детей, объединенных каким-нибудь сомнительным и травмоопасным занятием).
- Элуан, Луан, Лу-Анн и Лоан, - начал перечислять фермер.
- Какое красивое имя, - перебила я его, предполагая что бедняга заикается и желая избавить его от конфуза, - Кажется, это бретонское имя? А что же оно обозначает?
- Ну да, - кивнул фермер, - От слова "свет" на бретонском. Правда, в учении они темные сумерки.
И фермер расхохотался так, что лохматый кобель, задремавший у его ног, вскочил и яростно залаял на нас, а потом, опомнившись, сделал вид, что увидел врага за горизонтом и лает исключительно на него, вражину, туда, вдаль. Исполнив свой сторожевой долг, пес рухнул на землю и снова заснул. А когда мой муж вновь оседлал своего конька про автономные технологии, рядом с кобелем рухнул фермер, корова и я.
Так, плодотворно отработав день на стройке, я посадила в машину детей, облепленных по самые глаза узорно-растрескавшейся, засохшей глиной, и, оглашая окрестности Бетховеном, мы отправились назад, в цивилизацию, бензиново-торговыми удобствами которой нам уж недолго оставалось пользоваться. Стоя на холме, в звездной россыпи барашков, нам, как родным, махал вслед Жан-Марк.