Текст: Марина Рукавицына
Есть люди, чьи имена становятся нарицательными в профессиональной среде. Ну, кто еще из чиновников высокого ранга, скажите, устроил бы из своей приемной выставку-продажу картин? Делалось это, конечно, не ради эпатажа, а по вполне практическим соображениям. Виктор Ренев, занимавший в 90-е годы должность министра культуры, не раз выручал совершенно отчаявшихся деятелей искусства.
- Да уж время было такое – выживать можно было только вместе. Искать, как? Пришел ко мне один местный художник. Очень талантливый, но из тех, о ком говорят «ни украсть, ни покараулить!». Здоровается, а рот рукой закрывает. Совершенно без зубов. И денег, понятное дело, нет на то, чтобы эту проблему решить. Вот я и организовал у себя прямую продажу с «мольбертов», - Виктор Васильевич улыбается, вспоминая произведенный эффект. – Заглядывают ко мне коллеги из других ведомств, и ахают. У нас у начальника юбилей! Можно взять одну? Нет, не мои. А, можно купить? Да, цену поставил автор на обороте. И, видя цену, удивляются – а не дороговато? Ну, я и объяснял, что в магазине и булки хлеба бесплатно не дают, а здесь – произведение искусства. Да и живет художник только этим. В общем, недели за три-четыре удалось набрать на зубы. Пришел потом художник, улыбается. Ем теперь, говорит, с аппетитом, жевать было нечем…
- Мне всегда было непонятно: творчество как таковое – процесс абсолютно внутренний и закрытый. А культура, по сути – организованное творчество, так как же ею руководить? Государственные учреждения, конечно, подчинены учредителю…
- Я всегда говорил, что искусством управлять почти невозможно. Нельзя заставить художника, писателя, поэта, режиссера что-то делать против его воли, вопреки таланту. А вот талант можно использовать на благо государства и общества. Какие задачи ставит государство: гуманизация, образованность, знание истории, патриотизм? Вот и нужно стимулировать творца через госзаказ – на написание книг, постановку спектаклей, кино и т.д.
Нужно понимать, к чему мы в итоге хотим прийти. В 90-е, например, было принято решение отказаться абсолютно от всех завоеваний и достижений культуры. Не нужен Оренбургский хор, не нужны театры со 150-летней историей, детские школы искусств. Будут только продюсерские центры – где Культура и Искусство и будут зарабатывать…
А сколько стоить будут те самые Культура и Искусство? Один «успешный менеджер», чиновник высокого ранга, серьезно считал, что культурой и искусством можно руководить так: я, иду, а вы навытяжку. «Вам не надо думать – думать буду Я!» Пришлось заметить: а за художника Юрия Рысухина, писателя Петра Краснова, за композиторов, поэтов, режиссеров – тоже Вы будете думать? Слава богу, устранили ретивого менеджера.
Один из главных приоритетов – доступностью культуры. Сходить в театр, получить услугу высокого уровня, не потратив половину своей зарплаты – вот главная задача государства, ну и, в конечном счете, власти на местах. Делать контакт с искусством повседневным, необходимым и доступным. Помогать дарованиям, находить таланты, приготовить рабочее место выпускнику. Создать условия, чтобы не уезжали. Как вот, например, наш певец Трофимов в Москву, в Большой театр. Мы, конечно, гордимся, что наш земляк там. Но нам-то как его не хватает! И сотен других.
- Кстати, о деньгах: всегда ли бюджетная поддержка равна развитию культуры?
- Я очень не люблю этот банальный подход: вот, денег нам не дают, все у нас плохо. Финансирование, конечно, необходимо – культура отрасль затратная с отложенным эффектом. Но никакого бюджета на решение всех проблем не хватит. Нужна в первую очередь законодательная база, мы этим в 90-2000-е и занялись – закон о «Культуре, Музейном и Библиотечном деле, об Охране Культурного наследия» и еще целый пакет. Нужна мода на культуру на региональном, государственном уровне. Человек сам по себе может сделать много, даже при отсутствии ресурсов. Но крепка в людях традиция – поплачемся, и все пройдет. А на уровне муниципалитетов: «Ой, у нас нет вот того, этого…». Сколько закрыли клубов, библиотек. Потеряли сотни специалистов. На книгах была плесень, потому что не топили помещения. Библиотекари сидели, закутанные в какие-то шушуны, чаем грелись.
В 2001 году мы защитили с большим трудом первую программу «Государственной поддержки культуры села» на сумму в 10 миллионов. Программа оказалась продуктивной – на каждый рубль из бюджета муниципалитеты вложили от 3 до 7 дополнительно. Через три года повторили эту программу, набрали сторонников во всех партиях, и сразу увеличили до 50 миллионов. Много удалось сделать просто на уровне сохранения прошлых интересных проектов. Чтобы клубы сельские, условно говоря, не развалились. Две программы поддержки института Искусств. Создана была стипендиальная система для поддержки студентов. Возродили фестиваль народного творчества «Обильный край, благословенный», другие проекты. В 90-х – 2000-х это был кошмар. Я сидел в зале, смотрел на сцену, и думал: «Боже мой, ну куда же я влез, что ж мне не сиделось»… Грязь, убожество. Нарушился базовый закон эстетики – сцена любит красивых. Но прошло время, и усилия окупились.
- У меня крестная в ансамбле «Перегода». Это медики, юристы, педагоги – никакого профессионального отношения к культурной сфере. Но люди ездят по селам, ищут «золотой» фольклор, реставрируют костюмы и сами праздники. Им никто никогда не помогал, это абсолютный энтузиазм…
- Это просто люди высокой культуры, у них есть соответствующие потребности, которые внешний мир удовлетворить не в состоянии. Ведь попсу, хип-хоп они не могут потреблять… И внешний вакуум, желание до копаться до истоков, пытливый ум, подталкивает их к действиям. Они – первые помощники «Научных центров Культуры». Я снова прихожу к выводу, что итогом этих поисков неминуемо будет возврат к истокам, к базе, к народной культуре. Есть 33 буквы алфавита, есть 7 нот. Есть Пушкин и Достоевский, есть Чайковский и Рахманинов. А, есть чепуха, «пустышка», которая завтра же никому не вспомнится.
- Как вы делаете для себя вывод – что не стоит усилий, а что – на века? Ведь среди тех же хип-хопперов есть очень талантливые люди…
- Есть, конечно, кто же спорит? Но я вижу, что остромодные направления обычно очень быстро оказываются у обочины. Или остаются дороги какому-то клубу ценителей, как твист, шейк, а рок-н-ролл перешел в спорт. Молодежная субкультура тоже имеет право на жизнь. Не умею петь, буду читать. Не люблю народный танец, буду вертеться на голове. Сегодня десятки новых направлений того – же брэйк-данса. Отлично и очень спортивно, а останутся ли «на века» - время покажет. Не побоюсь прослыть ретроградом, но скажу, что многое из нового, чуждо нашей культуре, умаляет ее достоинство, традиции. Суррогатная литература засоряет прекрасный наш язык. Задача государства, поддерживать традиционные, базовые основы нашей культуры, искусства, литературы…
***
На этом беседа не кончилась! Читайте продолжение на сайте