Тверская область сейчас регион не слишком приятный для путешественника – дороги ужасные, климат до смешного плохой, архитектурных красот вроде и немало, но как-то все не кучно и от Москвы не близко. Но несмотря на то, что судьба Тверской земли незавидная, невезучая, особенно последняя война по памятникам старины прошлась лихо, там есть что посмотреть.
По дороге из Твери в Старицу, которая стоит отдельного рассказа и, конечно, посещения, есть древнее село Иванищи - не просто так тебе Иваново, а целые Иванищи! В этом селе погост, то есть кладбище и храм, четвертый по древности в Тверской области, XVI век, частично перестроенный и в ужасном состоянии, однако живописный и с историей.
Эта Успенская церковь была построена как главный собор монастыря, который существовал здесь неизвестно точно с какого времени, но при Василии III (отце Ивана Грозного) уже точно был. Деревня тогда называлась не Иванищи, а Иваниши и принадлежала боярину Великого князя Ивану Поджогину-Шигоне, то есть на его средства и был построен этот храм.
Жизнь у одного из ближних бояр Василия III была насыщенная – несколько раз ездил с дипломатической миссией в Великое княжество Литовское, вел переговоры с Тевтонским орденом, вообще во внешней политике был при князе, похоже, правой рукой. Но и внутренней политикой ему пришлось заниматься: участвовал во внутреннем расследовании о намерении новгород-северского князя Василия Шемячича бежать в Литовские земли. Поехал, разобрался, князя оправдал.
А вот с первой женой Василия III, носившей кинематографическое имя Соломония Сабурова, наш Шигона обошелся покруче. Бедная Соломония прожила с князем Василием 20 лет, но так и не смогла родить ему детей. Василий III был в большом беспокойстве по поводу отсутствия наследника и даже запретил своим братьям жениться и заводить детей до тех пор, пока у него самого не появится сын.
Развод по тем временам, тем более в семье великих князей, был делом немыслимым, но Василий III на него все же решился. Боярская дума поддержала его, а вот клирики нет, за что упрямые церковные иерархи с именами не менее авторитетными, чем у самого князя, были сосланы. Митрополит Варлаам впервые в русской истории лишен сана. Также тогда был создан прецедент насильственного пострижения негодной жены в монахини, в чем наш Шигона и принял деятельное участие вплоть до рукоприкладства.
Австрийский дипломат Герберштейн оставил нам свидетельство этой безобразной сцены. Соломония совершенно не собиралась ни в какие монахини, отчаянно сопротивлялась, даже вырвала у батюшки кукуль, бросила на пол и стала топтать его ногами. Шигона ударил великую княгиню плетью со словами «Как смеешь ты сопротивляться воле государя?!». Бедняге пришлось подчиниться, и она окончила свои дни в монастыре под именем Софья.
Тем временем князь выбрал себе новую жену, Елену Глинскую, и Иван Шигона сам попал в опалу, потому что, как и многие бояре, был недоволен возвышением новых родственников князя. Но в заключении он пребывал недолго, Василий III, видимо, очень его ценил и приблизил вновь, когда у него наконец родился сын и наследник Иван IV, будущий Грозный.
Когда Ивану IV было три года, отец его внезапно умер и назначил трех бояр, в том числе и Шигону опекуном при маленьком князе. Однако Елена Глинская имела собственные планы на будущее и деятельный характер. Она отстранила от опекунства всех мужчин и стала сама регентшей при малолетнем сыне. Но Шигона пригодился и тут, он продолжал фактически исполнять те же обязанности, что и при князе Василии – дипломатия, переговоры, расследования.
Иван Поджогин-Шигона умер в 1542 году в своем имении в Иванищах, перед смертью приняв монашеский постриг под именем Иона, там же он и похоронен.
После себя Шигона оставил много всякого имущества, до наших дней сохранилась его духовная, то есть завещание. Очень интересно, но своей жене он оставил 50 рублей и пару деревень, а великому князю 600 рублей и несколько деревень – что это за такой шикарный жест? Много денег и сел он завещал монастырям, прежде всего «своему», Успенскому мужскому монастырю.
Монастырь пережил своего благодетеля на 200 лет и был упразднен при Екатерине II. Сейчас церковь действующая, но застать ее открытой непросто. Кроме храма со времен хозяина до нас дожили еще несколько деревьев. Особенно прекрасна зонтичная реликтовая сосна, на фоне которой все фотографируются.