Я даже плохо помню, когда мы познакомились, и дело не в слабой девичьей памяти, просто он был рядом всегда. Мы учились в одной школе (он на год старше), его легко было отыскать на перемене по торчащей русой голове, возвышающейся над самыми высокими мальчиками. Мы гуляли в одной компании и как-то сдружились, несмотря на бурную личную жизнь с обоих сторон. Мы были друзьями, чуть позже я поняла, что такого не бывает, но тогда он делился со мной своими сомнениями, которыми грешат многие молодые парни, а взамен получал порцию моих сопливо-розовых неразрешимых проблем.
Когда он уходил в армию мы с его девушкой обе рыдали на его худой груди. Дальше была ежедневная переписка и я, как свалившаяся с луны, даже не чувствовала нотки влюблённости с его стороны. Прошло два года в ожидании писем, фотографий и отпуска, когда он прибежал ко мне на десять минут, сверкая огромным синяком под глазом. Привычная армейская дедовщина закалила худого длинного мальчика и из армии пришёл 90-килограммовый парняга.
Он добился меня своим упорством и тем, что всегда "24/7" был рядом, был таким подорожником, подружкой и службой спасения. В общем, "бастионы" пали и я пошла под венец. Мой герой, добившись своего, расслабил булки и стал расти, в основном вширь, в его мужские обязанности входило работать и по субботам выкручивать, постиранное мною, бельё. Вот такой нехитрый и недлинный план на жизнь. Он умел болеть, как никто другой - любой прышик или царапина заслуживали повышенного внимания и методичного лечения, а температура 36,8 и вовсе становилась предвестником "чего-то серьёзного". У меня не вызывало умиления, когда "гора в трусах" лежала на диване с перебинтованным пальчиком и слабым голосом просила таблетку и чего-нибудь вкусненького. Вкусненькое, в виде пирожков с картошкой, плова, пельменей, селёдки "под шубой" и других любимых блюд пропадали в его крупной голове молниеносно. Мне было жалко не продуктов, а себя, поскольку часы, проведённые в жаркой кухне, были вознаграждены только его сухим "нормально".
Мы прожили странных семь с половиной лет, которые не оставили в памяти ярких воспоминаний, кроме моей смешной клички, которую он придумал. Однажды дружбу мы испортили браком, обратного процесса не произошло. Несмотря на его апатию с приступами агрессии, самолюбие с язвительным сарказмом, он останется одним из самых важных мужчин на моём пути, потому, что подарил мне смысл жизни - мою дочку.