Когда Тоне в один миг надоела городская суета, она поняла, что пора что-то менять.
Впереди маячил отпуск. Константин Семенович – Тонин начальник заявление уже подписал. Тоня этому была рада. Вместе со своей подругой Мариной она собиралась ехать в Таиланд. Они уже выбрали тур, забронировали билеты.
Восток – дело тонкое. Однако в тот день, последний рабочий, Тоня вдруг поняла, что не хочет она в Таиланд ехать. Она хочет туда, где провела свое детство. В деревню. Там тишина и спокойствие, лес рядом. Там ждет старенький бабушкин домик, в котором надо подкрасить окна.
Маринка была предупреждена, что в Тай летит сама. Подруга обиделась. Назвала Тоню эгоистичной стервой, которой наплевать на других.
Тоня пыталась объяснить ей, что душа жаждет деревенской свободы, но та бросила трубку. «Ничего, перебеситься, сама позвонит», - решила Тоня.
Утром следующего дня она уже паковала чемоданы и вызванивала такси, которое должно было отвести ее на автовокзал. А потом 300 километров в автобусе. И вот она деревня! Вот он – родной для сердца дом.
Тоня зашла и стала раскладывать вещи.
В окно постучали. Тоня вышла из дома и увидела соседку, одинокую старушку, тетю Валю.
- Тонечка, здравствуй! Ты на долго приехала?
- Здравствуйте, теть Валь! На отпуск весь.
«Зачем спрашивает?», - подумала Тоня.
Говорят, в каждой деревне ведьма есть… Так вот в этой деревне местные за ведьму ту тетю Валю и считали. Та была не общительная, жила обособленно. Еще бабушка Тони про нее говорила, что Валентина с нечистым знается. Тоня еще, когда маленькая была, верила, а потом, повзрослев, думала, что бабушка просто преувеличивает. Ну, одинокая баба живет, что ж с такого. Ни мужа, ни детей. Так и состарилась тетя Валя.
- Да просто, – улыбнувшись, сказала тетя Валя.
Улыбка Тоне показалась странной, то ли ухмылка, то ли просто какой скрытый интерес.
Пролетела неделя. К Тоне прибилась кошечка, серая, простая. Тоня была ей рада. Все не одна. Она назвала кошку Маруськой, та охотно откликалась на это имя.
Как-то Тоня шла утром до соседки Зои, жившей через пару домов. Та держала корову, и Тоня брала у нее для Маруськи каждый день молоко.
Проходя мимо дома тети Вали, Тоня услышала, как из открытого окна раздается протяжный стон.
«Человек пожилой, мало ли что случилось», – подумала Тоня и рванула в дом соседки.
В доме тети Вали Тоня увидела саму тетю Валю, лежащую на кровати. Она была вся скрючена и издавала страдальческий стон.
- Теть Валь, вам плохо? Я сейчас к фельдшеру сбегаю.
- Не надо, Тоня… Никуда не надо… Умираю я… Дай мне руку, я хочу встать воды попить.
Тоня уже было наклонилась, чтоб поднять старушку с кровати, но вдруг ее осенила мысль.
- А зачем вам вставать, я сейчас кружечку наберу вам и подам.
- Дай мне свою руку, - вдруг зловеще прошипела тетя Валя и потянула к Тоне свои худые руки.
Тоня испугалась. Она выскочила из дома, отдышалась немного, сходила за молоком и вернулась к себе домой.
Вечером, выйдя на улицу, Тоня увидела, что к дому соседки тети Вали стягивается народ. Была там и Зоя.
- Зоя, что случилось?
- Да ведьма вон померла. Я ведь при жизни ее очень боялась, а мертвая она еще страшнее выглядит.
Когда наступила ночь, Тоня долго не могла уснуть, вспоминая о том, что случилось утром. Зачем тетя Валя пыталась схватить ее за руку. Странно это все.
Вдруг Тоня увидела, что Маруська, мирно лежащая на кровати, вскочила и вся ощетинилась. Она стала угрожающе шипеть куда-то в сторону. Вдруг раздался странный звук, заскрипели половицы, будто кто-то шел по ним.
- Что, не захотела мне руку подать!, - услышала Тоня знакомый тети Валин голос. – Ты знаешь, от чего отказалась! Я ведь тебе силу свою хотела отдать!
Тоня читала где-то, что ведьмы совсем не от чистой души жертвуют своей силой перед смертью, без оной им легче умирать. Она начала читать молитвы, закутавшись с головой в одеяло.
Кошка уже орала вовсю. Вокруг все начало стучать и грохотать.
Грохот и стуки прекратились с первыми криками петуха. Тоня осторожно вылезла из своего убежища. Вещи в доме были разбросаны. Около кровати лежало тельце мертвой кошки.
Похоронив кошку, Тоня быстро собрала вещи и покинула дом, побоявшись, что ведьма придет снова.