– Эмма, смотри. Как я тебе и говорил, ты сейчас находишься в 2172 году. Перемещение состоялось. Я не Элвис, а это не твоя квартира. Просто этот принцип адаптивности был заимствован… не знаю, как это сказать. Ты таких понятий еще не знаешь. Короче, чтобы тебе легче было адаптироваться к новой реальности, ты еще какое-то время будешь видеть образы и события своей прошлой жизни, но чем больше… – он опять задумался. – Чем дольше ты здесь будешь находиться, тем, скажем так, тебе будет все понятнее.
У меня сложилось впечатление, что он разговаривает со мной, как будто я баран какой-то. Слова подбирает, «это ты не поймешь», «это узнаешь».
– Слушай, смысл тогда вообще разговаривать, если ты половину всего обходишь стороной?
Он не ответил. И спокойно продолжил.
– Как я тебе уже и говорил, без адаптера-переводчика, мы с тобой не могли бы разговаривать. Русский язык за 154 года очень сильно изменился. Даже не столько изменился, сколько перешел на другой уровень. Понимать сигналы мозга, то есть читать мысли, это нормальное состояние нынешнего человека. Ничего в этом такого удивительного нет, не удивляйся так! Поэтому когда ты там пытаешься звонить тайком какому-то Русику или подозреваешь нас в мошенничестве, поверь, это настолько нелепо выглядит, что даже не тоску, а грусть на меня наводит.
– А почему тогда ты так хорошо, со всеми там словечками и оборотами разговариваешь, а написать вы мне нормально не могли? Письмо какое-то кривое было.
– Ну, – Элвис выпрямился – дело в том, что письменность, как таковая, у нас уже отсутствует, поэтому нам нужно было вытаскивать эти знания о написании букв, из так скажем, архивов. А вот разговаривать я с тобой могу спокойно, поскольку, опять же, эти все твои словечки, типа: «что за фигня?», «тупица», «офигеть» и все в этом роде – вся эта информация хранится… Как же правильно сказать… Ну хранится в твоей голове, через которую мы и устанавливаем общение. В общем, это я, наверное, тебе не объясню, это гонцы лучше сделают. И кстати, пока зашел разговор на эту тему, это, конечно не мое дело, – Элвис пристально посмотрел на меня. – Но тебе не мешало бы почистить свой словарный запас и свои мысли. У тебя так все засорено этими речевыми оборотами, какими-то страхами, ненужными воспоминаниями. Тебе тяжело здесь будет, если не избавишься от лишнего хлама в своей голове!
– Ой, да ладно! Давай еще ты мне морали почитай! Ну и что дальше? – я слушала его внимательно, но ориентиры у меня полностью потерялись. Я не знала, во что и кому верить.
– А дальше то, что, как и на многих из твоего времени вырванных, на тебя рассчитывают. Не сможешь сделать описания, которые попросят, для тебя все закончится. Закончиться может по-разному: либо ты вернешься обратно и проснешься с головной болью и кратковременной потерей памяти, либо вернешься, но справиться со всем, что ты здесь увидишь, не сможешь и попадешь в дурку, – он говорил спокойно и будто бы совсем не обо мне.