Что же нужно людям для счастья? Над этим хоть раз в жизни задумывался, наверное, каждый, у кого хватает времени поразмыслить. Хотя предметом непосредственного изучения счастье стало совсем недавно, где-то в семидесятых годах двадцатого столетия, этим вопросом задаются с древности. Однако ещё в первом веке нашей эры, один римский автор насчитал больше восьмидесяти определений оного. Тогда общепризнанная идея о счастье, вкратце говоря, сводилась к «божественному дару», а суть заключалась в том, что счастье – не то, что человек может создать сам для себя. Оно довольно редко встречается, и для того, чтобы боги пожаловали человеку такой дар, он должен обладать особыми добродетелями. Не секрет, что в древности людям жилось гораздо сложнее, чем сейчас, чтобы не говорили по этому поводу любители идеализировать природу и естественность и поклонники мифического «золотого века», и судьба их и правда во многом была предписана в момент их рождения, так что полагаться можно было лишь на волю богов. Однако даже в таких условиях и, не беря в расчет представления о счастье, как о чём-то, данном свыше, никто так и не смог понять, что же должно счастье представлять из себя.
Знаменитый древнегреческий философ Аристотель полагал, что счастье – это деятельность души в полноте добродетели. И если уж вы хотите что-то узнать о счастье, то спрашивать нужно не просто каких-то людей с улицы, ведь что они могут знать? Даже если вам и ответят, вряд ли их ответ вас удовлетворит. И несмотря на весьма спорные, хотя и не безосновательные рассуждения Аристотеля, приходится признать, что во всём этом есть хотя бы один простой смысл – счастье для каждого своё.
Британский утилитарист Иеремия Бентам, приверженец философии, согласно которой морально то, что «приносит наибольшее счастье наибольшему количеству людей», пришёл к разумному выводу, что счастье – это то, к чему все стремятся в первую очередь. Эта идея с успехом перекочевала в американскую конституцию, оформившись во фразе «каждый имеет право стремиться к счастью, каким его понимает».