Алла-ад-Дин сидел на корточках и тер уже и без того сияющую медную лампу песком. От прилагаемых усилий пот ручьями струился по его смуглому лбу. Черные волосы были всклокочены, а на лице застыла гримаса отчаяния.
- Джинн, выходи! Ну выгляни, ну что тебе стоит!
Его гнусавый голос разносился над пустыней и пугал редких варанов, спешивших по своим, никому не известным делам.
- Джинн, ну мы же с тобой друзья!
Лампа молчала, как в прочем и многие дни до этого. Алла-ад-Дин опустил голову и заглянул в носик светильника. В глубине теплился небольшой золотистый огонек, летали веселые струйки дыма и слышалась далекая-далекая музыка.
- Джинн! Я же тебя когда-то спас! Нехорошо игнорировать своего спасителя, которому ты поклялся в вечной верности! Выходи немедленно, я же с голоду сейчас умру!
Из лампы донеслось старческое покашливание. – Ты, юноша, разберись, друг я тебе, или поклявшийся в верности слуга. – Прошепелявил джинн, и лампа опять затихла.
От отчаяния молодой человек ударил кулаком по песку. Злость, появившаяся на его лице уже давно, стала трансформироваться в ярость, слезы заструились по щекам и закапали с подбородка, впитываясь в горячий песок пустыни.
- Будь проклят тот день, когда я нашел эту лампу, - заорал он и швырнул светильник в направлении ближайшего бархана. Лампа закувыркалась по песку и замерла на расстоянии нескольких шагов.
-Джинн! Я сейчас уйду, и тебя занесет самумом, засыплет песком навечно! Ты пожалеешь, что отказался выходить из лампы на мой зов!
- Уходи, - донеслось из лампы – я не хочу тебя видеть. Не далее, как луну назад, ты сам подарил мне свободу! Почему я сейчас должен выходить и опять исполнять твои желания? Я не раб тебе!
- Но я же не приказывал тебе, а просто попросил – простонал Алла-ад-Дин, - я очень сильно хочу есть!
- Это сегодня ты хочешь есть. Вчера ты хотел караван, а позавчера – мешок золота. Неделю назад ты требовал от меня сладкоголосых гурий, а две недели назад ты хотел стать падишахом! Друзья не требуют таких подарков, уходи, я не выйду.
- Будь ты проклят! – Закричал молодой человек, швырнул в направлении лампы горсть песка, развернулся и зашагал к ближайшему оазису.
Через час налетел самум – горячий ветер пустыни. Он легко поднимал в воздух тонны песка, играл ими, швырял вниз и опять поднимал вверх. Огромные барханы вырастали в течение секунд, и один из них погреб под собой сияющую медью лампу.
*****
Налетевший ветер опять изменил расположение барханов на краю пустыни. Джамаль бродил по границе песка и подкидывал носком туфли небольшие камушки, когда перед его глазами из песка выглянул носик старинного масляного светильника. Мальчик бросился к нему, поднял и отер рукавом от зеленого налета, образовавшегося на меди за долгие столетия.
Вдруг из носика лампы заструился голубой дымок, золотистое сияние тонким ручейком вытекло из носика и, скопившись на земле, превратилось в маленького тщедушного старичка с длинной бородой.
- Здравствуй, о достойнейший сын своих родителей, - сказал он, - за то, что ты спас меня от многолетнего заточения в лампе, я буду верно служить тебе до конца твоих дней. Желай все, чего хочешь, я исполню самое невероятное твое желание!
Старик хитро прищурился, и добавил:
- А если ты когда-нибудь пожелаешь дать мне свободу, то кроме всего прочего, я стану для тебя самым дорогим другом!