«Война питается деньгами,
а увеселяется кровью...».
Св. Димитрий Ростовский
Несколько лет назад подбросили мне добрые люди интересную ссылку на небольшую подборку статистики относительно бюджетных доходов и расходов Шведской империи аккурат накануне Великой Северной войны. Информация и впрямь скудная: мне в своё время тоже пришлось изрядно порыскать по Сети в поисках хоть какой-то статистики по шведским экономике и финансам XVII – XVIII ст., но ушёл, что называется, практически ни с чем, ибо, как известно, по Швеции достаточно надёжные и сплошные статистические данные начинаются с XIX в., да и шведский язык – ни разу не английский. Тем не менее, разложив то, чем богаты, вот о чём подумал.
Несмотря на все усилия, предпринятые шведской дипломатией в конце XVII ст., Швеции не только не удалось предотвратить войну со своими обиженными соседями, но они, свеи, вообще получили худший вариант из всех возможных стартовых позиций: королевство с только что взошедшим на его престол юным монархом, у которого ещё молоко на губах не обсохло, вынуждено было воевать на два фронта – сперва против датчан и саксонцев, затем против саксонцев и московитов.
Сравнительные данные по коалициям на начало Великой Северной войны [1]
Хвала лютеранскому Богу, король свеев и прочих вандалов внезапно оказался не мальчиком, но мужем, и своим гением последовательно усадил на пятую точку каждого из врагов. Впрочем, в конечном итоге Карл XII упёрся в непреклонное нежелание Петра I быть побеждённым и, как следствие, установилось некое подобие равновесия. Отныне всё должна была решить хозяйственная мощь и ресурсы: как только блицкриг начинает пробуксовывать, на первый план выходят фабрики и заводы.
И вот тут оказалось, что Швеция, как бы там спустя двести лет не рвали на своей пролетарской груди тельняшки академик Е.В. Тарле сотоварищи, – это всё-таки страна маленькая. Гордая, с крепкой армией, но маленькая. А коль скоро так, то на собственных харчах она долго не протянет. Точнее – протянет, но ноги. И эта «радостная» для всех свеев картина усугублялась одним фактом.
Дело в том, что практически с первого же выстрела той войны Шведская империя лишилась всех своих прибалтийских провинций. Да, я знаю: фактически это произошло несколько позже. Но тут нужно понимать, что, как только война пришла в Прибалтику, значение оных земель для шведского хозяйства и королевской казны резко упало. По многим причинам. Но прежде всего потому, что с началом войны намертво встала вся торговля – как собственными товарами, так и транзитная, – которая до того зело бойко шла через такие шведские порты, как Ревель, Нарва и Ниен.
Строго говоря, последовавшее за этим отторжение Россией от Швеции Прибалтики сильно смахивало на мегаразборку двух банд рэкетиров за право взимать мзду с ларька на соседнем рынке. Оно и закончилось с тем же самым результатом – как весьма тонко подметил полтораста лет тому назад К. Маркс, с подписанием Ништадтского мирного трактата всё осталось без изменений, за исключением стороны, которая сидела на товарных и финансовых потоках восточной Балтики и контролировала их: «... в первые шестьдесят лет XVIII века вся англо-русская торговля составляла лишь весьма незначительную долю общей торговли Англии, примерно около 1/45. Внезапное увеличение её в первые годы влияния Петра на Балтийском море не оказало никакого воздействия на общий торговый баланс Англии, так как это было простым переносом со счёта Швеции на счёт России».
Как бы то ни было, а, в общем-то, именно эта мнимая (или фактическая – как будет угодно) потеря прибалтийских провинций и заставила Карла XII избрать в войне против Московского царства наступательную стратегию и попытаться закончить борьбу одним ударом – в Москве. Потерпев неудачу в своём Русском походе, шведский король не отступил, а выбрал периферийную стратегию со знаком «+» (в отличие от предложенной ему Петром I периферийной стратегией со знаком «-» – война во владениях шведской короны), которая, опять же, предусматривала ведение боевых действий вне пределов империи. В общем, Карл любыми способами пытался убрать эхо войны подальше от шведских провинций, т.к. прекрасно понимал, что, будучи загнанным в рамки Прибалтийского Т.В.Д., он войну проиграет из-за недостатков финансовых и человеческих ресурсов. Наши же современники с упорством, достойным лучшего применения, продолжают видеть в украинском походе «скандинавского бродяги» его посредственные стратегические способности. Ну, что сказать... Бывает.
Примечание:
[1] Таблица составлена по: История Северной войны 1700 – 1721 гг. / Под ред. И.И. Ростунова. – М.: «Наука», 1987. – с. 37 – 39, 134, 174, 186; Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе (опыт исчисления). – М.: ОГИЗ – Госполитиздат, 1941. – с. 174, 186; Harding R. Seapower and Naval Warefare, 1650 – 1830. – L.: “UCL Press Limited”, 1999. – p. 290 (для шведского флота даёт цифру 39 линейных кораблей и 10 фрегатов); публикации сайта “Oderint dum probent”.