Ранним утром 22 июня 1941 года гитлеровские полчища ринулись на Советский Союз. В это время пароход «Ейск» шел Таганрогским заливом в Ростов-на-Дону. Здесь и закончился последний мирный рейс 70-летнего азовского ветерана. Судно получило задание перевозить раненых.
Когда фашистские бомбы и снаряды стали рваться у Чонгара, на крымской земле, «Ейск» эвакуировал раненых бойцов из Геническа. Бывший старпом парохода К. А. Куревин рассказывает:
— Из Геническа мы доставили в Ростов за семь рейсов около двух тысяч раненых солдат и офицеров Красной Армии. Особенно запомнился последний рейс, когда немцы были уже на окраине Геническа. Нам тогда, кроме раненых, пришлось взять руководителей города и сотрудников Госбанка с ценным имуществом. Был явный перегруз, но война не считается с правилами и нормами. В море выскочили на глазах у фашистов. Люди и груз были в полной сохранности доставлены в Ростов.
На Керченском полуострове шли жаркие бои, немцы напирали, не считаясь с большими потерями. Нам пришлось заниматься перевозкой раненых из Керчи в Темрюк. Положение на Крымском полуострове стало особенно тяжелым. Мы заполняли все каюты, пассажирские помещения и трюмы, проходы и кладовые, а также палубу. Ватерлиния на полметра уходила под воду, а иногда и больше. Кочегары наши, бедняги, выбивались из сил, но никто не роптал. Матросы помогали кочегарам штивать уголь в топках.
Ожесточенные бои подошли к самому городу Керчи. Мы получили приказание срочно эвакуировать ценное заводское имущество судоремонтного завода Наркомвода СССР. Вместе с рабочими матросы быстро и организованно вели погрузку.
За несколько рейсов под артиллерийским обстрелом и бомбежками выполнили это ответственное и очень трудное задание.
Затем опять приступили к перевозке раненых из Керчи. Их брали на Приморском бульваре, чуть ли не на передовой, без предварительной санитарной обработки. Это делать было уже некогда, немец поливал огнем очень жестоко. Гитлеровцы заняли Камыш-Бурун и оттуда обстреливали город и порт. Мы имели несколько осколочных попаданий в надстройки, но обходилось без жертв. К причалам нельзя было подойти из -за сильного артогня. Выручала вышка для прыжков в воду, что стояла на Приморском бульваре. Благодаря малой нашей осадке мы носом подходили к берегу, прятались за вышку, и фашисты нас не видели. Но отходить было рискованно. Тогда на помощь приходил сторожевой катер и своей дымзавесой прикрывал нас от врага. Можно сказать, нам везло, до Темрюка добирались благополучно.
Когда Керчь была занята гитлеровцами, мы получили приказ с наступлением темноты пробираться в село Опасное, что на окраине Керчи, и снять там группу последних защитников города с важными документами. Как только стемнело, проинструктировали кочегаров, чтоб во время хода не искрили. Без огней, тщательно затемненные, малым ходом незаметно подошли к небольшому рыбацкому причалу в Опасном. Тут нас с нетерпением поджидали изнуренные, многие раненые, советские воины. За десять минут разместили на судне 27S человек и так же незаметно отошли от причала, малым ходом перешли Керченский пролив и ошвартовались в Темрюке. Командование Азовской флотилии поблагодарило весь экипаж за четкое и успешное выполнение важного приказа.
В середине ноября 1941 года наши войска перешли в контрнаступление под Тихвином и Ростовом-на-Дону. В декабре погнали немцев от Москвы. В это время начали готовить десант на Керченский полуостров. К выполнению этой самой крупной десантной операции в Отечественной войне — Керченско-Феодосийской — привлекались войска Закавказского фронта, Черноморского флота и Азовской флотилии.
Командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков принял решение провести высадку всеми средствами у мысов Зюк и Хрони Первыми к месту высадки подошли канонерские лодки «Днестр», № 4, тральщики «Белобережье», «Советская Россия», пароход «Ейск» и другие.
Буксир «Дофиновка» подвел баржу к вражескому берегу и поставил лагом, через нее началась высадка войск с десантных судов. Пароход «Ейск» успешно высадил десант и возвратился в Темрюк.
29 декабря «Ейск» принял новую партию солдат и офицеров из 320 человек. К этому времени я заменил капитана Федора Акимовича Варченко, потерявшего зрение.
Вышли мы из Темрюка за полночь и пошли в район Яргакова кута. Был небольшой мороз и слабое волнение. Нам опять удалось быстро управиться с высадкой и невредимыми прийти в Темрюк.
Погода стала ухудшаться, но операция продолжалась. 31 декабря на пароход «Ейск» посадили 375 человек с полной амуницией. На буксир приказали взять два сейнера тоже с десантниками.
К 7 часам утра 1 января 1942 года подошли к мысу Хрони. Мороз усилился до 20°, ветер гудит в снастях и ливнем раскосым сшибает несущийся снежный заряд. Волны бурунами рассыпаются по заснеженному берегу, которого почти не видно — все бело. В такую погоду подходить с людьми к берегу невозможно — перевернет. Доложили командованию об обстановке по радио. Ответ — воздержаться до особого распоряжения. А ветер крепчает, рвет гребни волн и бросает в лицо ледяными брызгами.
В 8 часов получили распоряжение: «Любой ценой высадить десант!». Тут мы поняли свою ошибку — упустили нужный момент. Но приказ есть приказ. Даю команду одному из сейнеров идти к берегу на высадку десанта. Он благополучно высадил солдат, вернулся к борту и начал принимать вторую группу. А море словно взбесилось, качает наш пароход, как спичечную коробку, бушприт то и дело окунается в воду, а с нами и сейнер у борта болтается, бедняга. Но высадка идет в темпе, солдаты — молодцы, как артисты, прыгают, и ни один не упал за борт.
Второй сейнер не решился идти к берегу и ушел в море. Ветер стал еще сильней. Первый сейнер принял у нас 75 человек и вторично пошел к берегу. Десантников высадил, а сам не успел уйти — выбросило на берег.
Под нами глубина шесть метров Командую: «Шлюпки на воду!»
Боцман Ходаков, отлично знающий дело, с матросами кинулся к шлюпке согласно расписанию. На вторую шлюпку побежал мой старпом Кильдышев. Один миг — и шлюпки на воде. Конечно, треплет их сильно. Думаю, как же на них посадить людей. Но моряки не растерялись — быстро и удачно произвели посадку.
Стало светло, и здесь нас обнаружили немцы. Открыли минометный и артиллерийский огонь. Закипело вокруг море от взрывов. Просто ад кромешный В это время мина попала в радиорубку. Убило нашу радистку Катю. Связь с командованием флотилии потеряна.
Только отошли шлюпки, вторая мина угодила в паропровод. Облако пара обдало все судно, пароход запылал.
Аварийная партия стала тушить пожар. Старший механик Н. А. Бычков доложил, что положение безнадежное, исправить повреждение невозможно.
Пожар потушили. Шлюпки вернулись. Десантников высадили прямо в воду, иначе нельзя было. Выбросит на Берег шлюпки, тогда ничего не сделаешь. Начали принимать новых солдат. На шлюпках наши моряки Кильдышев, Колотый, Голяцкий, братья Пимашкины, боцман Ходаков, машинист Зуев руководят посадкой. Только посадили несколько человек в шлюпки, слышим шум моторов. Фашистские стервятники начали поливать нас пушечным и пулеметным огнем, видать, бомб нехватка. А нам и пугнуть их нечем, кроме как из солдатских винтовок. Но посадка продолжается.
Шлюпки отошли полнехоньки. Одна из них прихватила бухту манильского троса. Старпом смекнул, что к чему. Там на берегу закрепили. Вернулись с распущенной бухтой, второй конец закрепили на судне.
Появились на борту убитые и раненые. С помощью этого троса наша переправа приняла паромный вид, и высадка пошла быстрей. Молодые, смелые солдаты прямо по тросу, как по подвесной дороге, перебирались на берег.
Но тут вступила в действие немецкая дальнобойная артиллерия. И вот в корме «Ейска» — оглушительный взрыв. Снаряд разворотил старенький корпус так, что туда две шлюпки сразу пройдут. Заделать пробоину невозможно. Судно горит и медленно погружается с дифферентом на корму. Положение критическое. Другой снаряд попал в шлюпку Погиб машинист Ф. И. Зуев. Вижу, дело гиблое. Приказываю команде садиться в шлюпку и покидать судно.
Последняя шлюпка отошла переполненная. Несколько красноармейцев и мы со стармехом самыми последними перебрались по тросу на берег. Вымокли до нитки, обледенелыми выползли на берег и побежали в деревушку, из которой наши бьют по немцам. В низенькой хатке на краю деревни немного пришли в себя, обогрелись. Не хватало семь человек экипажа. «Ейск» затонул, только торчат сломанные мачты. Глянули мы на него и больно заныли наши сердца.
Куревин умолк и, закрыв глаза, откинулся на спинку стула.
Эта десантная операция сделала свое великое дело. Она отвлекла большие силы немцев. В этот день, первого января, Керчь была освобождена от немецко-фашистских захватчиков...