О любви к Богу и о правде к ближним

1
Говорить о любви к Богу и о правде к ближним могут многие, но никакой пользы от этого нет и быть не может так же, как не может быть пользы от разговоров о хлебе, одежде и жилище, когда никто не делает хлеба, одежды и жилищ. Поэтому незачем говорить о необходимости любви и правды, ибо их необходимость и важность теоретически понятна всем; говорить можно лишь о подлинном делании любви и о действительном воплощении правды в ужасных условиях городской или сельской цивилизации.

Все городá и сельскохозяйственные поселения, то есть вся духовная и материальная цивилизация, от начала времён основывалась не на правде и не на любви к человеку, а на желании одних людей своекорыстно господствовать над другими, жить лёгкой и безопасной жизнью за счёт тяжестей и опасностей для других, добывать всё необходимое для жизни не теми трудными и опасными для тела, но чистыми для Совести способами, которые предложены человеку Богом и самой Природой, а теми лёгкими, незатруднительными и бессовестными средствами, которые в своём легкомыслии, трусости и бездумии люди выдумали для себя сами. Ибо сказано: «В поте лица твоего добывай хлеб твой», а не в лукавстве сердца отнимай его у других.

В своём желании с корыстью господствовать над другим человеком или животными, посредством не своего, а их пота добывать для себя продукты питания, одежду и строительный материал для жилищ, уже в самом этом желании, не говоря уже о его осуществлении, заключена элементарная, первоначальная неправда, которая сразу же и напрочь отрезает человеку путь к Богу, к истинной жизни, к истинной справедливости, а значит и какой бы то ни было любви.

Ведь Бог есть Истинный Отец людей, а люди — Его дети. Истинный же Отец не может одним Своим детям написать на роду быть рабами и холопами, а другим — господами и бездельниками; одним производить пищу, а других — только потреблять её. Бог не мог установить такого закона уже только потому, что Бог есть Благо, а господствование и рабствование, безделье и прислуживание, беспрерывный отупляющий труд и беспрерывное отупляющее пожирание трудов одинаково калечит и лишает Блага каждого человека и вообще любое существо в Природе.

Честный и совестливый человек, стремящийся жить правдивой и любящей жизнью, желающий подчинить себя вечным и благим законам, соединиться с Богом и войти в Его Мир, никогда не сможет обойти ни вниманием, ни поведением этого вопроса, потому что от положительного или отрицательного разрешения этого вопроса зависит его дальнейшая нравственная судьба.

Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.

Ктό хочет, чтобы с ним поступали, как с рабом ? Ктό хочет, кормя себя, кормить ещё и других, причём не своих малолетних детей или престарелых родителей, не слабых, больных и беспомощных родственников, соседей или сирот, о которых некому позаботиться, а людей, совершенно чужих и чуждых, при этом здоровых, сильных и наглых, которые не только не возблагодарят его словом или делом за труды, но которые даже никогда не увидят его лицá, не узнают его имени, не вспомнят о его существовании ? Ктό хочет быть таким безвестным и безвозмездным рабом ? Конечно же, никто ! А ведь на жизнях и трупах таких безвестных замученных рабов стоя́т цивилизации, процветают народы, работают машины, возвышаются города, живут благополучной жизнью люди, те самые люди, каждый из которых хочет, чтобы с ним поступали, как с человеком, а не как с рабом, но каждый из которых сам безвозмездно и бессовестно пользуется трудами сотен тысяч рабов, которые тоже хотели и хотят, чтобы с ними поступали как с людьми.

Многие люди, конечно же, не по своей воле, а значит и не по своей вине живут в городах, не по своему желанию пользуются трудами рабов: одни были согнаны туда безумной властью для общественных работ; другие, спасаясь от всевозможных бедствий, укрылись в городах, как в убежищах; третьи были затянуты в городá всевозможными соблазнами и приманками; четвёртым после войн и переселений оказалось негде жить; пятые не хотели быть рабами, терпеть издевательства и несправедливости сельской жизни; и, наконец, есть люди, которые просто родились и выросли в городе, он для них — родина, там их родители, родственники, дом, квартира или хотя бы угол, где они могут приклонить голову, поесть, согреться, отдохнуть и работать. И поэтому считать таких людей сознательными преступниками, намеренно нарушающими Волю Бога, изменяющими правде и любви к ближним, невозможно, ибо они — заключённые, узники, невольники, жертвы беззаконий и обмана, запертые в стенах гóрода, как в тюрьме. А в городской тюрьме, как и в любой другой тюрьме, люди совершают нравственные преступления не потому, что им нравиться их совершать, а потому что условия, в которые они помещены, принуждают их к этому, тем более, что с самого детства их учат думать, что городская жизнь является не нравственным преступлением, не нарушением правды и любви к людям, а именно той настоящей, подлинной и истинной жизнью, к какой и должны стремиться все люди без исключения.

Но это — неправда. Городская жизнь во все времена, с самого начала была полностью основана на угнетении и обмане сельского населения, которое беспрерывно поставляло и поставляет пищу к городскому столу, не имея за это никакого — ни материального, ни морального, ни, что́ самое страшное, духовного, — возмещения, как будто сам Бог установил такой порядок на Земле, — и потому городская жизнь никак не может являться настоящей, правильной и необходимой жизнью человека, а, наоборот, является кошмарным уродством и чудовищным извращением жизни, причина которого коренится в том, что у одних людей отнята возможность собственноручно трудиться для своего пропитания, а на других людей возложена обязанность кормить и обслуживать первых. И поэтому всякие разговоры всех этих людей о любви к Богу и о правде к ближним будут кощунством до тех пор, пока они не осознают своего ужасного положения и не попытаются всеми силами вырваться и освободиться из него. Причём, в этом ужасном положении находятся и те, кого́ кормят, и те, кто́ кормит. И те и другие находятся в тисках векового произвола церковных и светских властей, которые, нарушая Волю Бога в своей собственной жизни, вынуждали и других людей нарушать Волю Бога, то есть, нарушать правду и любовь друг к другу.

А ведь по законам Бога, по законам любви и правды каждый здоровый и трудоспособный человек должен честно, не обирая и не обманывая других, добывать себе пропитание самостоятельно, своими силами, своими руками, своим потом и кровью, риском для своей, а не для чужой жизни; содержать же своими трудами он обязан лишь больных, беспомощных и слабых людей. И уже одним этим он исполняет закон любви к Богу и правды к ближним. Если же своими трудами он питает и содержит здоровых и сильных людей, то уже одним этим он нарушает любовь к Богу и правду к ближним. Любовь к Богу он нарушает тем, что не слушается Бога, а слушается церковных и светских начальников, под страхом смерти или издевательств вынуждающих его жить такой противоестественной жизнью; правду же по отношению к ближним он нарушает тем, что по-настоящему не думает о ближних, и потому не понимает, что своими рабскими трудами калечит жизни сотен людей, которые, благодаря этой беспрерывно–бесплатной кормёжке, получают возможность, время и силы для того, чтобы заниматься на Земле такими делами, какими человек вообще не должен заниматься на Земле и какими он никогда бы и не занимался, если бы добывал себе пропитание самостоятельно.

Люди, занятые самостоятельным прокормлением самих себя, никогда не смогли бы (за неимением времени и сил) воевать, убивать и калечить телá друг друга, заниматься прелюбодеяниями, грабежами, кражами, лжесвидетельствами, строить вековые крепости и городá, возводить высотные храмы и пирамиды, воздвигать колоссы башен и пантеонов, сооружать богатейшие дворцы и соборы, нравственно развращать, морально растлевать и духовно уничтожать друг друга всеми теми бесчисленными и изощрёнными способами, которые им удавалось и удаётся изобретать только потому, что каждый из них в обязательном порядке не подчиняет себя всеобщему и безысключительному закону Бога и всей живой Природы — закону само-прокормления и само-обслуживания. И потому человек, который своей жизнью и деятельностью поддерживает такой беззаконный порядок, то есть своими кровными трудами кормит здоровых и трудоспособных людей, — является таким же нарушителем Воли Бога, как и тот, кого́ он содержит и кормит.

Но и те и другие люди не могут быть обвинены Богом сполна потому, что они являлись и являются жертвами тысячелетних порядков, установленных безбожниками и поддерживаемых преступниками и палачами. Однако, неподсудны они только до тех пор, пока действительно ничего не знают о своём истинном положении и его страшных последствиях. Но как только они узнаю́т о нём и начинают ведать, чтó творят, но не пытаются вырваться из него, а ещё хитроумно и лукаво находят всякие увёртки и оправдания своего пребывания в нём, — то они тут же из жертв немедленно превращаются в преступников, или в соучастников преступлений, и несут наказание в зависимости от степени своего разумения и дерзости.

2
Каким же образом человек, желающий жить по законам Бога, по правде и по любви к людям, может исключить себя из участия в богопротивном устройстве этого мира и освободить себя от личной ответственности за всё то, чтó творится на Земле ?

Прежде всего он должен из книг, кинофильмов, картин, фотографий, из жизни простых людей, из ещё оставшихся в живых остатков Природы, из своего собственного естества, из жизни животных и растений, отовсюду, куда только Бог направит его внимание, — узнавать, какой должна быть нравственная жизнь на Земле, если бы человек, как и вся Природа, жил по законам Бога, приведшего его в этот мир и давшего ему эту жизнь, а не по своим собственным выдумкам, искалечившим и уничтожившим жизнь всех людей на Земле. Узнав даже в самой малой степени законы простой, первозданной, естественной нравственной жизни, человек сразу поймёт, в каком направлении он должен действовать и каким образом должен себя вести, чтобы исключить или, по крайней мере, уменьшить своё участие в поддержании и укреплении ненормального, многосложного, противоестественного, неприродного мира всей материальной и духовной цивилизации.

Первое, чтó он заметит при взгляде на жизнь естественного мира, это — полное отсутствие в поведении растений, животных и простых людей гордости, высокомерия и надменности, этого самого главного и самого страшного порока людей цивилизованного мира, порока, из которого проистекают уже все остальные пороки, кошмары, болезни, уродства и ужасы цивилизации, в жертву которому приносится всё живое вокруг и внутри человека.

Начало греха — гордость, и обладаемый ею изрыгает мерзость. Начало же гордости — удаление человека от Господа, и отступление сердца его от Творца его. — Сир.10,14.

В чём же проявляется отступление человека от Господа ? С чего же именно начинается удаление его от Творца его ? — Конечно же, с того, с чего вообще начинается жизнь человека на Земле — с пищи, а точнее, с его пищедобывательного и пищеварительного поведения.Если мои родители добывали пищу не своими, а чужими руками, не своим пóтом, а чужой кровью, то пища, которой они меня потчевали, была, разумеется, намного изобильней, изысканней и крепче, чем та, какую они добыли бы исключительно своим трудом; и потому с первых дней моей жизни я уже ел то, чего не должен был есть, и чего я и не ел бы, если б родители мои жили по правде и по любви Божией. А если я ел не то, значит я и жил не так, с первых дней моей жизни жил не так, как до́лжно жить человеку на Земле, и уже с первых дней моей жизни сердце моё отступало от Господа, хотя и бессознательно, хотя и невольно и не по моей вине, но — удалялось от Него.

Если мои родители сами выросли в обстановке изнеженности и изобилия, или, родившись в нищете, стремились к материальному достатку и благополучию, а не достигнув его, всё равно всегда считали смыслом человеческой жизни именно изобилие, довольство и облегчённость существования, — то и меня с самого раннего детства они окружали достатком, облегчённостью и изобилием, по крайней мере, того уровня, до какого сумели дотянуться сами, то есть окружали меня всем тем, чтó считали счастьем. И поэтому мне, с детства окружённому достатком и обеспеченностью, без труда и напряжения имевшем всё необходимое и лишнее для жизни, защищённому от стихийных бедствий высокими стенами города, а от голода — исправным трудом земельных рабов, ничего и не остаётся думать о себе в последствие, как только то, что я — главное действующее лицо всей этой жизни, а весь окружающий меня мир — только раб и слуга, обязанный служить моему счастью и удовольствиям.

Вот именно благодаря этой преступной, беззаконной материальной обеспеченности, которой городские и зажиточные сельские жители окружают своих детей, и которая является первым отступлением человека от Бога, от простейших законов правды и любви, и начинает развиваться в человеке страшнейший порок потомственной гордости, который впоследствии порождает в нём все остальные пороки и болезни, всевозможные заблуждения и ошибки, бесчисленные ужасы и кошмары его мирской цивилизованной жизни. Беззаконная обеспеченность всегда порождала гордость. Гордость, в свою очередь, подстёгивает и обостряет жажду беззаконной обеспеченности. Люди никогда бы не достигли того уровня цивилизованного чванства, какого они достигли, если бы каждый человек добывал себе пищу самостоятельно и честно, не заставляя это делать других людей или животных. Почему животный и растительный мир никогда не отступает от Бога, почему в нём никогда нет гордости и самолюбования, коими насквозь пропитаны люди цивилизованных обществ ? — Потому что каждая тварь и каждая травка добывает себе пищу самостоятельно, и ещё потому, что родители каждой травки и каждой твари добывают для неё пищу своим трудом, благодаря чему их потомство никогда не развращается от избытка и изобилия пищи.

И ел Иаков, и утучнел Израиль, и стал брыкаться; утучнел, отолстел и разжирел, и оставил Бога, создавшего Его, и презрел Твердыню спасения своего. — Втор.32,15.

Человек отличается от животных и растений только одной–единственной — нравственной — способностью: способностью лгать себе и обманывать себе подобных. И он, конечно же, никогда не упускал и не упускает случая воспользоваться этой способностью для того, чтобы добывать себе пищу не с тем должным напряжением и риском для своей жизни, какого требует добывание пищи, а с той преступной облегчённостью и безопасностью, какую обеспечивали и обеспечивают для него пот и кровь других существ. Поэтому, всё, чтó создавалось и создаётся людьми в условиях рабовладельческих цивилизаций, все так называемые "ценности" и "достижения" их культуры, науки, искусства, архитектуры, литературы, медицины, техники и технических усовершенствований, все их безжалостные и смертоносные изобретения облегчённого добывания пищи, одежды и жилья, все ускоренные способы передвижения и перемещения во времени и пространстве, все простейшие и усовершенствованные методы борьбы с Природой, Космосом и друг другом, вершины бессмысленного благосостояния и опустошающей душу благоустроенности, — всё это есть последствия вопиющего беззакония, задумывать, осуществлять и воплощать которое возможно было лишь нарушая первобытный, первейший и безусловнейший закон Бога и всей живой Природы — закон самостоятельного пищедобывания. И потому всё, чтó было создано, создаётся и будет создано в будущем на почве нарушения этого закона — погибнет.

Речения Пророков подтверждают сказанное:

Всё, чтó не Отец насадил, искоренится, то есть всё то, чтó сделано вопреки любви и правде — уничтожится. — Мф. 15,13.

Все народы трудятся для огня и племена мучат себя напрасно» — Авв. 2, 13.

Гóре тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо своё на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастья ! Бесславие измыслил ты для дома твоего, истребляя других, согрешил против своей же души. Камни из стен возопиют и перекладины из дерева ответят им: гóре тому, кто строит город на крови и созидает крепости неправдой ! — Авв. 2, 9-12.

И земля осквернена под живущими на ней, потому что они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет; потому проклятие поядает Землю, и несут наказание живущие на ней. — Ис. 24, 5,6.

Остановúтесь на путях ваших и рассмотрúте, и расспросúте о путях древних, чтобы узнать, где́ путь добрый и идите по нему, и найдёте покой душам вашим. — Иер. 6,16.

Разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой и скитающихся бедных введи в дом твой; когда увидишь нагого — одень его, и от брата твоего не отвернись... — Ис. 58, 6-7.

Таким образом, человек, который стремится покинуть мир паразитизма и обмана, мир несправедливости и угнетения, лицемерия и насилия, и соединиться с Миром Вечной Любви и Правды, должен прежде всего, насколько это возможно для него, избавится от роскоши, облегчённости и удобств окружающей и наполняющей его жизни, то есть прежде всего избавиться от материальных, а затем от духовных излишеств, которыми одарил его этот безбожный мир. Ибо всякое материальное, а также духовное излишество (обилие познаний, глубина пониманий, утончённость чувствований, аристократизм переживаний) есть неправедное, незаконное, сворованное, награбленное у других людей богатство, с помощью которого никак невозможно служить Миру Любви и Правды, в Котором всё необходимое добывается только честно и безвредно для кого бы то ни было. Неправедным, сворованным, окровавленным богатством можно послужить только самомý себе, и то, лишь в том случае, если навсегда и полностью отказаться и избавиться от него, или, не имея возможности избавиться, перестать им пользоваться, как будто его нет и никогда не было. Отсюда и любовь к Богу и правда к ближним будет выражаться уже не в делании какого-то там вымышленного, искусственного, тщеславного добра, ибо никакого добра не может делать тот, кто, сидя на шее одних, одаривает другим, — а в том, чтобы как можно меньше и реже нагружать тяжестью тех людей, которых цивилизация поставила в положение рабов, прислужников, крепостных, холопов. Другими словами, любовь к Богу и правда к ближним будут выражаться прежде всего в том, чтобы питаться не по потребности, а по Совести, есть не столько, сколько хочется, а сколько не стыдно съесть, помня, что не твои руки, не твои ноги, не твой пот и не твоя кровь добыли или вырастили поядаемую тобою пищу. Во́т с чего начинается и на чём зиждется в последствии истинная любовь к Богу и правда к людям. Мудрость говорит нам о том, что делать добро — это не делать зла, или стараться делать его как можно меньше, если уж поставлен в такие условия, при которых невозможно не делать его. И поэтому облегчать жизнь несущих тебя людей нужно не с помощью воспитания новых рабов и изобретения новейших машин, а посредством облегчения веса своего же собственного тела и духа. И это есть первый шаг на пути к Божьему Миру.