ЛеонидМлечинвсвоеймонографии «ЗачемСталинубилТроцкого» (2015) делает уничтожающий анализ сталинизма, одновременно создавая романтический образ пламенного революционера, который стал жертвой диктатора. А в серии общеобразовательных исторических учебников при участии и под руководством доктора ист. наук А. Данилова, возглавившим кафедру в Высшей школе экономики, это же противостояние изображено в чрезвычайно мягких тонах в духе детского мультика. Как и вся история России ХХ века (См. школьный учебник «История государства и народов России», 9кл. – М, Дрофа, 2001 и уже обновлённый расширенный курс, предлагаемый в книжных магазинах за астрономическую цену). Но в этом Данилов не нов. Вся российская так называемая историческая наука продолжает держать свой народ в качестве несмышленых детишек, которым дают возможность ознакомиться с отечественной историей только в школе (по сути – только с легендарной историей, выполняющей пропагандистские задачи). Но после достижения половой зрелости более достоверную отечественную историю нам так и не предлагают.
Далее мы все начинаем выживать в бешеной гонке за хлеб насущный – и наше исто-рическое самосознание так и остаётся в зачаточном состоянии. Что весьма удобно для власть имущих. Но будем объективны: по сравнению с Кратким курсом ВКП(б) команда Данилова сделала большой шаг. В их учебнике уже встречаются и весьма трезвые оценки советской эпохи, хотя до конца объективной картины нет. Поэтому бесспорные «демоны» всех революций ХХ века по-прежнему изображаются мудрыми государственными деятелями. Чем отличился и вроде бы более независимый историк Л. Млечин, широко известный нам по теле-шоу.
Дело в том, что так называемая историческая наука ХХ века, созданная, мягко говоря, консерваторами и их прислугой, вечно жива. Не могут же они сказать, что их диссертации со вчерашнего дня следует при-знать злостной ложью, а их титулы – полной фикцией. Вот и окопались они в своих окопах за монбланами своих публикаций. Странное дело: после социальных бурь многие отрасли человеческой деятельности в России прошли стадии переосмысления и омоложения. Но не в исторической сфере, потому что наша официальная история была и остаётся лишь в роли служанки правящего класса, всего лишь одним из подразделений департаментов политики и тайной полиции.
И вот корпо-рация остепенённых бронтозавров уже лягает Льва Гумилёва, рискнувшего рассматривать исторический процесс не только в бумажно-архивном варианте (включая летописи, составленные задним числом), но и с учётом географических и климатических условий. Ну и заодно лягает массу аль-тернативщиков от Дёмина, Бушкова, Клёсова и до Мухина – вместо того, чтобы взять у них рациональное зерно. Я лично был сражён одним лишь К. Пензевым (2007), который взял в руки арифмометр и посчитал, что «многочисленное» войско Батыя (якобы до 140 тыс. воинов) вторгшееся зимой (!) в северную Русь не могло бы прокормить треть миллиона лошадей и делать походы в лесных зарослях. Да, кое-что было – но не в грандиозных масштабах согласно историку В. Каргалову, увеличившему монгольское войско в 17 раз.
(А реальное войско в 8 тыс. воинов не могло бы покорить Россию зимой). И таких примеров много. В чём согласны, например, Млечин и Данилов – яркие представители необуржуазной «исторической науки»? Что октябрьский переворот 1917 года был неизбежен – как и объективно созревшая цепь революций в начале ХХ века в момент полного краха выродившегося царизма. И, сле-довательно, большевики так или иначе сумели продолжить исторический процесс – хотя и не без грубых ошибок и даже злостных преступлений. Поэтому мы обязаны сдерживать свои эмоции и с почтением показывать в учебниках все деяния радикалов от Ульянова, Бронштейна и Свердлова до Ельцина.
То есть объективная оценка результатов их деятельности «из высших соображений» в принципе невозможна даже при полной смене государственного строя. Из чего следует, что все преступления радикалов были неизбежны и даже необходимы. И вот новое поколение россиян читает у Проханова и Зюганова, что шутка матроса Железняка («Караул устал!») – это не трагедия для революционной демократии, что мень-шевики, социал-революционеры, ленинская гвардия и весь высший коман-дный состав Красной Армии были вырезаны правильно, а мировое социал-демократическое движение приравнено к фашистам. И что у Рос-сии вообще не было другого пути, как идти на Голгофу тяжелейших испытаний. Но это, скажете вы, лишь мнение двух маргиналов в нашем светлом дворце наступившей либеральной демократии.
Ведь были же опублико-ваны многие мрачные факты нашей истории, начиная с эпохи самиздата и полупризнаний Хрущёва, который сам нёс ответственность за массовые репрессии, торопливо подчищая архивы. И были же эпохи горбачёвской гласности и ельцинского беспредела. Казалось бы, уже сказано всё. Но не все архивы открыты до сих пор. И процесс переосмысления и покаяния продолжается. Ведь виновны и мы сами. Хотя даже иностранцы вроде Кедми в эфирах Соловьёва уже удивляются, что мы слишком увлеклись самобичеванием, чего не позволяют себе многие страны. Так вот парадокс: а что же происходит сегодня? Ведь даже заштатные критики социализма запутались настолько, что никак не могут опреде-литься в своём отношении к нашей истории. Тем более, что нищий в своём большинстве российский народ вовсе не согласен с окончательными похо-ронами достижений самого справедливого общества. Особенно это стано-вится ясно, например, после просмотра эфира на YuoTube.com «Грудинин в жарком Политкафе».
Но вопросы остаются. Готов ли наш народ к полной правде? А не будет ли это ещё одной ошибкой, похожей на «непродуманное» разоблачения культа Сталина? И пока, например, мы у себя выясняем тонкости большевистского перево-рота и массовых репрессий, возрождающийся фашизм на Украине объя-вил охоту на все советские памятники – даже на братские могилы воинов, павших за освобождение Украины от захватчиков. Не пора ли разобраться, кто именно довёл нашу страну до полного идеологического ступора, до гибели идеалов, до презрения к своей истории и к своему будущему? Мне очень понятна великая беспомощность и печаль неравнодушных людей, посвятивших себя попыткам понять нашу историю. И тем более тех из них, кто пытается склеить её осколки после страшного ХХ века в осмыс-ленную картину.
Самые известные из них пытаются скрестить ужа, ежа и моток колючей проволоки: инквизиторский большевизм с православием и цинизмом ельцинистов и глобалистов. Но разве это возможно? Краткая оценка будет такова. Российский империализм сам вырыл себе могилу, продолжая экспансию – вместо того, чтобы заниматься внутренним развитием гигантских терри-торий. В великой восточной игре Го есть мудрое правило: «Бери своё». То есть умей ограничить свои аппетиты – иначе будешь наказан. Слишком широко шагая, легко порвать штаны. Начавшись позорной (хотя и герои-ческой) русско-японской войной, наша экспансия закончилась страшной смутой и ещё более позорным поражением в первой мировой войне с одновременным крахом самого государства. (Как оказалось, в известной степени мы воевали и за чужие интересы, включая интересы наших злей-ших врагов англосаксов, которые часто оказывались нашими лукавыми союзниками.
В трёхсторонней Большой игре Сталин не проиграл, но это была Пиррова победа ценою величайших жертв). Пришедшие к власти в результате антиконституционного переворота большевики представляли собой небольшую группу интернационалистов-заговорщиков, для которых Россия была лишь полигоном для экспери-ментов над живыми людьми. «Клячуисторию загоним!» – витийствовал певец революции Владимир Маяковский. Ну и загнали на Соловки и вплоть до Магадана. А планету приговорили к мировой революции без её согласия. При этом большевики шли на любые ЧУЖИЕ жертвы во имя СВОЕЙ идеи. Человеческое общество периодически проходит через те или иные революции, начиная с неолитической. В России очередную револю-цию возглавили радикалы, которые готовы были применить целый букет преступлений, мотивируя это тем, что для их победы все средства хороши. Но разве возможно злом создать добро?
В чём же причина? Разумеется, прежде всего в том, что они очень спе-шили. Их варварское насилие над естественным ходом истории привело к гражданской войне с жертвами до 12,5 миллионов человек. И снова поставило страну на край пропасти. (А потом – снова и в 1941, и в 1991 годах… В чём же их гениальность? Разве не было у России другого пути кроме двойного кувырка в социализм и обратно?). Так нужна ли была мировая революция вообще? Она каждый день нужна, но никто не знает – возможна ли она в принципе. И если обрушить мир в очередной Апокалипсис с морем крови (по команде сверху или в результате бунта снизу), то такая революция будет иметь совсем другое название, и её авторы уж точно окажутся новыми бесами и исчадиями Ада. И вот почему-то об этих аспектах революции большевики не задумы-вались. Ну и кто они после этого? Романтический период «октябрьской революции» быстро закончился разгоном Учредительного собрания.
А с приходом к власти Сталина Россия рухнула совсем уж в средневековую деспотию, которая хоть и сплотила страну перед лицом фашистской угрозы, но сама по себе была весьма далека от представлений о коммунистическом обществе. Страна больше походила на зону, оцеплённую колючей проволокой и ещё долго продолжала выполнять роль жандарма. А запоздалые разоблачения усатого тирана ещё больше уронили престиж России на мировой арене. (Как и нежелание «верных ленинцев» признать право государств Вар-шавского блока на социализм «с человеческим лицом»). На основании выше сказанного я никак не могу понять: как долго мы будем не в состоянии разобраться с причинами катастроф в России в ХХ веке? И почему все попытки достичь этого понимания наталкиваются не только на традиционную бестолковость широких масс, сознание которых доведено до младенческого, но и на официальное мнение (или молчание) и власти, и научного сообщества? Отсюда и трудности поиска националь-ной идеи, которую никак не может сформулировать правящий класс об-новлённой России. Но этот вопрос уже не к историкам.
ВАЛЕРИЙ ТРУБИЦЫН