Они лежали рядом на койках.
В этот момент в палату зашла Катенька Ильинична, на тот момент, самый молодой врач в больнице. Несмотря на молодость, она очень грамотно делала УЗИ.
- Катя, – скомандовал Басов, – сюда.
Катерина поставила датчик на живот Панкратова и сразу стало видно, что у него кровотечение.
- В операционную, – скомандовал Семен.
- А кто пойдет в операционную?! – спросила я, – Алиса у гинекологов.
Хвала сотовым – Титанушкин уже набрал номер Алисы.
- Они заканчивают, – с облегчением, сказал он.
Через пять минут, ко мне – в палату реанимации, закатили женщину из гинекологии. Она нуждалась просто в наблюдении.
Оперировать Панкратова начали через 10 минут после УЗИ. За эти 10 минут, в операционной, ему сделали рентген и его осмотрел травматолог.
В реанимации на 6 коек дежурит один врач и две медсестры. Сестры в реанимации – это, не только более высокий уровень подготовки, это и умение, в критической ситуации, действовать, практически, самостоятельно.
Вторую медсестру звали Варвара. Пока я лечила Панкратова, Варвара поставила Жарову и Нефедову периферические катетеры, подключила их к мониторам. Спросила у меня, какие растворы им поставить в капельницы.
В это время, Катерина Ильинична, делала им УЗИ, рентген–лаборант Ольга, сделала в палате 7 рентгеновских снимков.
Травматолог Чуев, наложил Нефедову гипс на кисть, вытяжение на бедро.
Я заполняла истории. Ко мне подошел Чуев. Посмотрел снимок Панкратова.
- Пошел я в операционную, наложу ему аппарат, а то он, точно, инвалидом станет.
Он ушел в операционную, наложил “аппарат Елизарова” на перелом голени у Панкратова. В это время хирурги заканчивали операцию.
Диагнозы “трех богатырей”, как мы их прозвали, были такими:
- Нефедов – перелом бедра и кисти, повреждение мягких тканей,
- Жаров – перелом 10 ребер, повреждение мягких тканей,
- Панкратов разрыв селезенки, кровопотеря 2 литра, перелом голени.
Любой цейтнот в палате реанимации, рано или поздно, заканчивается. Наступает тишина. Сестры заполняют журналы и истории болезни, санитарочки моют полы и стены.
Я причитала истории болезней наших “трех богатырей”, обстоятельства полученных травм и анализы крови на алкоголь. Вывод один – только, мужик из России, способен на такой “подвиг”.
На утренней планерке наши корифеи вынесли прогноз – “трем богатырям” крупно повезло – у них нет черепно-мозговых травм. Несмотря на переломы 10 ребер у Жарова, разрыв селезенки и перелом плеча у Панкратова, перелом таза и перелом бедра у Нефедова, они должны, как они говорили, “отскочить” – поправиться.
Каждый день приходили родственники. Жены наших “трех богатырей” были дамами обстоятельными. Они приносили предметы ухода и перетертые супчики. Они не удивились, что мужья такое учудили. Но разозлились на них.
Самым тяжелым был Панкратов. Молодые мужчины тяжело переносят кровопотери.
Крупнее всех был Жаров. Этот огромный, веселый мужик не мог шевельнуться – боль дикая. Через каждые 6 часов ему делали очень сильные обезболивающие. Нормальные люди с таких доз спят сутками, а этот смешил всех – рассказывал анекдоты и смешные случай из спортивной жизни.
Нефедов лежал и вздыхал, огромная гиря вытяжения, иногда, легонько покачивалась в такт его вздохам.
На третьи сутки, вечером, Жаров прокомментировал его вздохи.
- Сашка, ты решаешь, как сохранить диван?
- Нет, я думаю теща меня съест с солью или так, на сухую пойду.
- При чем здесь теща? – удивился Жаров.
- Как при чем ,– диван ее собственность.
- У него теща капитан милиции, - прошептал Панкратов.
- Нет, не отдавай. Скажи через мой труп, она ж на пенсии, оружие сдала, – засмеялся Жаров, – ой, зараза, больно.
Теща, в это время, ждала врача перед открытой дверью. И все прекрасно слышала.
- Сашенька, – позвала она елейным голосом, – Сашенька, поросенок – он грязь найдет. И ты, Жаров, тоже найдешь себе лужицу, – и беспокойно добавила, – третий что молчит, он где?
- Я тут, Валентина Петровна, – отозвался Панкратов.
- Ну, поправляйтесь мальчики. Вам здоровье, теперь, понадобиться.
Все трое втянули головы, как провинившиеся школьники.
На пятые сутки Жарова решено было перевести.
С утра, наши “три богатыря”, прощались друг с другом. Они, даже, выпили кисель за свое и мое здоровье.
- Доктор, за Ваше и наше здоровье. Дай Вам Бог мужика хорошего, – сказал Жаров и все трое подняли пластиковые кружки.
Приехали санитарки травматологии, осторожно пересадили Жарова на каталку и покатили в отделение. В дверях реанимации стояла жена Жарова.
- Ну, здравствуй, родной чудак на букву “М”. И Вы – на эту же букву, – крикнула она Нефедову и Панкратову.
- И мы, тебя Светочка, уважаем, – ответил Панкратов.
- У, – потрясла Света кулаком в дверях и… как даст сумочкой по голове мужу.
- Ой, я ж еще пригожусь, Света. Больно, – пропыхтел Жаров.
- Конечно, пригодишься, иначе меня б тут не было, – со смехом, ответила Света.
- Доктор, дописывайте скорей или она меня убьет, – пошутил Жаров.
Я отдала историю и санитарочки покатили каталку в отделение.
Через несколько дней перевели и Нефедова с Панкратовым. Выписаны они были в удовлетворительном состоянии, все переломы срослись правильно. Инвалидности не требовалось.
Вот такие мы, с Божьей помощью, волшебники.
Пишите, пожалуйста, комментарии. Мне очень важно Ваше мнение.