У каждого режиссера есть свой проект мечты. Фильм, который творец годами вынашивает у себя в голове, по тем или иным обстоятельствам не в силах воплотить в жизнь. Не всякие мечты оказываются претворены в жизнь. И не всегда их воплощение на экране венчается фантастическим успехом. В голову сразу приходит, не побоюсь своих слов, гениальное «Молчание» Скорсезе, незаслуженно проигнорированное и большинством зрителей, и, что самое обидное, киноакадемией
Многострадальный проект Терри Гиллиама, оборвавшийся в самом начале съемок в девяностых годах, кажется, не имел никаких оснований для того, чтобы выжить. Все вокруг противилось ему, запустив в 2000 году вереницу неблагоприятных событий, начиная от травмы исполнителя главной роли версии, что так нелепо оборвала едва начавшиеся съемки и последовавшие за ней ураган, простой студии и удерживание сценария страховой компанией за залог в 15 млн.долларов.
Но нам однозначно стоит поучиться у Гиллиама упорству. Потому что даже спустя несколько откровенно неудачных попыток возобновить производство фильма в 10, 14 и 15 году, главный специалист по фантасмагории в кино продолжал пытаться.
И наконец свершилось. Сентябрь 18 года, Терри Гиллиам приглашает нас лицезреть /возрождение феникса из пепла/ на сеанс фильма «Человек, который убил Дон Кихота». Однако это уже не просто лента, снятая на камеру оператором, подрезанная монтажером в студии и выпущенная на большой экран (по понятным причинам, я несколько упрощаю процесс создания кинокартин), «Человек, который убил Дон Кихота» - это идея фильма, глубокая исповедь творца, бережно упрятанная им за витражами сюрреализма и абсурда, среди каламбура и снов.
Время пощадило задумку автора, сохранило сценарий, отснятые сцены первоначального фильма, но, к сожалению, осталось все так же безучастно в отношении человеческой жизни. Спустя 17 лет в живых не остался ни Жан Рошфор, изначально выбранный Гиллиамом на роль рыцаря ламанчского, ни Джон Херт, выбранный играть его верного оруженосца Санчо Пансу. С теплотой и уважением режиссер посвящает первые титры их памяти, отдав им вот такую эпизодическую роль, тем не менее, безумно значимую в пространстве фильма, и ближе к финалу ты все больше понимаешь, почему.
Теперь Дон Кихота играет Джонатан Прайс, известный широкому кругу зрителей по роли его Воробейшества в телевизионном сериале «Игра престолов», но в первую очередь исполнитель главной роли в, по моему мнению, первом серьезном полнометражном дебюте Гиллиама - антиутопии 1985 года «Бразилия». Место его верного оруженосца занял талантливый Адам Драйвер, ранее примеривший на себя образы христианского миссионера в вышеупомянутом «Молчании», Кайло Рена в новой трилогии «Звездных войн» и водителя автобуса, сочиняющего стихи на досуге, в «Патерсоне».
На второстепенных, не менее ярких, ролях, заняты Стеллан Скарсгард (я, пожалуй, никогда не произнесу его фамилию верно) и Ольга Куриленко.
Сюжет фильма настолько же прост, насколько замысловат: режиссер, пребывающий в творческом и жизненном кризисе, окончательно путается в себе на съемках в Испании, где он пытается перевоплотить в жизнь тему своего дипломного фильма - истории о Дон Кихоте. По некому стечению обстоятельств, съемка нового проекта располагается в пустыне неподалеку от деревни, где много лет назад был снят тот самый студенческий фильм. Невероятное смятение чувств и полная потерянность в себе заставляет Тоби Граммера (имя гл.героя) наведаться в эту деревню.
Некогда игравший главную роль в дипломной работе Грамера, сапожник сошел с ума и действительно возомнил себя странствующим рыцарем. В лице Тоби он узнает своего верного броненосца Санчо Пансу, после чего каждая последующая сцена является то ли дурным сном, то ли поражающей сознание реальностью.
То и дело пытается одергивать себя Тоби Грамер, внезапно очутившийся на осле посреди пустыни в компании безумного старика, облаченного в доспехи. Впереди их ждут мельницы, великаны, рыцарские поединки и средневековые замки. Но все это мишура.
За бесконечной фантазией Гиллиамовского абсурда, за сюрреализмом декораций, граничащего с неподдельной красотой пейзажей скрывается та самая вечная история о нас - людях, что убили в себе Дон Кихота, людях, что предают себя, каждый день своей жизни посвящая бесконечным поединкам с надуманными проблемами, гонясь за статусом и одобрением окружающих.
Ведь Дон Кихот был не просто безумцем, что видел великанов в ветряных мельницах, но в первую очередь рыцарем - человеком верным идеалам, странствующим и ищущим , надежным и честным.
Грамер испытывает творческий кризис в начале фильма только лишь потому, что тот является следствием кризиса личностного, связанного с постоянным желанием отвечать требованиям мира и быть одобренным начальством. Оттого-то душевный надлом внутри молодого режиссера усиливается с просмотром того самого первого фильма, вместе с которым аккурат нахлынули воспоминания о себе прежнем - влюбленном в свое дело, вдохновленном, преданном идее творчества, свободном от стереотипов.
Сапожник, уверовавший в свое рыцарство, борется с иным страхом. Страхом перед старостью и последующей за ней смертью. Поэтому он выбирает вечную жизнь героя Сервантеса, смысл которой в постоянном наличии недостижимой цели.
Кажется, что кроме общего прошлого обезумевшего Дон Кихота и молодого режиссера не объединяет больше ничего. Однако, они оба до смерти боятся собственной ненужности. Поэтому первый постоянно стремится кого-то спасти, а второй - кого-то порадовать.
События фильма заставляют и первого и второго столкнуться с реальностью довольно болезненно, но в конечном счете оба героя обретают желанное.
Находясь под сильным впечатлением, я могу пытаться трактовать фильм миллионами разных способов, и ни одна трактовка в итоге может не оказаться истиной.
Охладив эмоции, я могу придраться и к, местами, неуклюжему монтажу, и затянутому хронометражу, и к провисающему сценарию (а похвалить - прекрасные декорации, отменный выбор локации и применение давно не используемых операторских и монтажных техник). Фильм действительно можно было сделать лучше. Но надо ли? Ведь все-таки этот фильм не только продукт, но и мечта. Мечта режиссера, что долго боролся с великанами продюссерских компаний, получая один отказ за другим и все-таки не сдался.
Потому что верил.