Глава 3-я. Кандалы и сожжённые архивы (окончание).
Принято считать, что таким образом – сменив главного редактора, поставившего «Rheinische Zeitung» в жёсткую оппозицию прусскому правительству, – собственники газеты попытались спасти своё детище. Впрочем, как мы видели, из этого ничего путного не получилось. А Маркс, взамен без боя отданной должности, получил от учредителей газеты отступные в размере 1.000 талеров (двухмесячный редакторский оклад).
Хотя существует и другое мнение: уход с поста главного редактора «Rheinische Zeitung» был обусловлен личной инициативой Карла Маркса, преследующего ту же цель – вывести газету из-под удара. В пользу этой версии говорят два обстоятельства.
Первое – до сих пор Маркс не опубликовал ни одной статьи в газете под своим именем, а то, что именно он с 15-го октября 1842 года и до 17-го марта 1843 года был главным редактором издания, в правительственных кругах вообще никто не знал! Поэтому он начинает целую кампанию, направленную на то, чтобы осветить его роль в газете: действуя по своим журналистским каналам, он обеспечил публикацию в сторонних изданиях соответствующей информации, а также привлёк для информирования правительственных кругов цензора Сен-Поля. Когда же, по его мнению, наконец, его фигуре был обеспечен выход из тени, он включил громоотвод – опубликовал 18-го марта 1847 года своё заявление об уходе из «Rheinische Zeitung».
Второе обстоятельство, говорящее в пользу этой версии, – это дата выплаты отступных Марксу: он получил их почтой в марте 1844 года, т.е. через год после увольнения. А Руге, сообщая об этом в мае 1844 года в своём письме Л. Фейербаху, отметил: «... кроме того, его кёльнские друзья прислали ему 1.000 талеров и, кажется, собираются делать это ежегодно». Очевидно, что отступные если и платят, то не через год после увольнения и единовременно, а не собираются делать это ежегодно.
Как бы то ни было, но ясно, что Карл Маркс не мог оказаться в тюремной карете по делу ликвидации «Rheinische Zeitung» ни в апреле, ни в марте 1843 года. Но так же ясно и то, что в этой карете не мог сидеть закованным в наручники его друг Арнольд Руге.
Арнольд Руге
Дело всё в том, что жизнь Руге никак не была связана с Рейнской областью: он родился на острове Рюген, окончил школу в Штральзунде, затем учился в университетах Галле, Йены и Гейдельберга, мотал срок в крепости Кольберг, издавал журнал в Галле, затем в Лейпциге и, наконец, в Дрездене, потом перебрался в Швейцарию, откуда уже направился в Париж. Его знакомство с Марксом произошло приблизительно в 1841 – 1842 годах: Карл сотрудничал в его газете «Deutsche Jahrbücher für Wissenschaft und Kunst» и участвовал в изданном Руге сборнике «Anekdota zur Neuesten Deutschen Philosophie und Publicistik», присылая свои статьи, а в 1842 году, по некоторым сведениям, Руге был сотрудником возглавляемой Марксом «Rheinische Zeitung». Тем не менее, их общение долгое время носило эпистолярный характер.
Существует три версии того, как произошла «развиртуализация» Маркса и Руге, отношения которых к тому времени уже переросли из исключительно деловых в товарищеские и даже дружеские (настолько дружеские, что Карл, не стесняясь, изливал свою душу Руге и расписывал свои чувства к Женни фон Вестфален).
По одной версии, в мае 1843 года Карл Маркс на несколько дней целенаправленно съездил в Дрезден, дабы повстречаться там с Арнольдом Руге и учёным и публицистом Карлом Фердинандом Юлиусом Фрёбелем и обсудить перспективы издания журнала в Париже. Там они и увиделись и пожали друг другу руки. По другой версии, с той же самой целью к проводившему свой медовый месяц в Бад-Кройцнахе Марксу приехал Руге, т.е. очная встреча произошла несколько позднее – летом 1843 года. Наконец, по третьей версии, Маркс и Руге повстречались уже непосредственно в Париже, куда чета Маркс прибыла в середине октября 1843 года.
Однако, вне зависимости от того, где и когда будущие соредакторы «Deutsch-Französischen Jahrbücher» смогли пожать друг другу руки, очевидно, что произошло это никак не в Кёльне в апреле 1843 года и уж тем более не в тюремной карете, будучи закованными в ручные кандалы.