В СМИ Кемеровской области произошел настоящий "информационный всплеск": одновременно стало известно о пяти случаях насилия над детьми. Основным источником для публикаций стал форум прокуратуры Кемеровской области, посвященный вопросам обеспечения безопасности детей.
Прокурор Кемеровской области Павел Бухтияров отметил, что ситуация с безопасностью детей в регионе такова, что в нее необходимо вмешиваться не только органам власти, но и представителям общественности.
В ходе форума отмечалось, что Кемеровская область занимает лидирующее место в Сибирском федеральном округе по количеству преступлений против несовершеннолетних. В прокуратуре отметили, что сохраняется высокая смертность новорожденных из-за приема родов неквалифицированными специалистами на дому.
Председатель областного департамента охраны здоровья населения Елена Зеленина заявила, что ведомство давно наблюдает, как новорожденные от ВИЧ-инфицированных умирают, не получая соответствующей терапии. Зеленина посетовала на то, что ВИЧ-инфекция не является основанием для изъятия ребенка, так как не несет непосредственной угрозы для его жизни и здоровья.
Кроме того, Зеленина предложила не отдавать новорожденных детей обратно в семью, где ему угрожает «потенциальная опасность». Глава облздрава перечислила случаи, когда дети подвергались насилию в семьях. По ее данным, источник которых не уточнялся, смертность детей по внешним причинам в 2018 году выросла почти в пять раз.
Зеленина также выразила сожаление, что у органов опеки отсутствуют рычаги для изъятия из семьи или непередачи ребенка родителям.
Отметим, информация о якобы беспрецедентном росте смертей детей по «внешним причинам» была обнародована только сегодня - 10 октября. Тревожных сообщений о таком росте ранее не поступало. Характерно также, что под «ужасные цифры», источники которых не уточняются, предлагается упростить процедуру изъятия детей из семей, которые несут только «потенциальную угрозу».
Возникает логичный вопрос, кто будет вероятность реализации «потенциальной угрозы». Разве работниц опеки не может ошибиться при определении этой «потенциальность».
По существу, в регионе наблюдается запоздалая, на фоне остальных регионов, кампания по продвижению норм контроля семьи и упрощения процедуры изъятия детей из семей, которая в настоящее время осложняется бюрократическими проволочками.
Таким образом, органы опеки могут получить более расширенные права для вмешательства в семью, а критерий вмешательства – непосредственная опасность для жизни и здоровья ребенка, постепенно превращается в «потенциальную опасность». Согласно логике подобной семейной политики, скорейшего внимания со стороны опеки скоро потребуют «потенциально неблагополучные семьи».