Все плясали, веселились, поднимали тосты за здоровье и семейную жизнь молодых, желали любви, достатка, много детей. Ну, одним словом, всего, чего желают в подобных случаях.
На свадьбу приехал из другого города и Санькин отец. Он давно уже не жил с Клавдией Степановной, у него была вторая семья, но Сашу отец любил и не забывал, помогал первой семье, как мог, жаль только, что воспитанием сына не занимался.
И вот, когда гости были уже в очень даже хороррошем подпитии, а у пьяного, как известно, что на уме, то и на языке, Вячеслав Константинович, изрядно охмелев, и в упор глядя на Наташу довольно громко сказал:
- Вот пара, была бы Александру, а не эта, Машка, татарка! Эх.! - демонстративно выпив рюмку, поставил её на стол и вышел на лестницу покурить.
Тата стояла ни жива, ни мертва, хорошо ещё, что за всеобщим шумом народ не расслышал его слов, да и Маша в это время громко с кем-то разговаривала.
Но Саша…. Саша услышал слова отца и так внимательно посмотрел на неё, как будто первый раз в жизни увидел лучшую подругу своей жены.
И под этим взглядом, Тата стала заливаться румянцем. Она в жизни никогда не краснела, потому что была худосочна и малокровна. Родители любя называли её «рыбка ты наша». Но кровь оказывается, была. Под внимательным, немного удивленным взглядом Саньки Тата невольно опустила глаза и почувствовала, что у неё горят даже уши…
«Боже мой, какой позор, только скандала мне не хватало. Хорошо, что Маша ничего не слышала, - проносились мысли с бешеной скоростью в её голове. «Надо выбираться отсюда поскорее, а то, как бы чего не вышло». Сердце ухало, в висках стучала кровь, и непонятно было от чего – то ли от выпитого, то ли от пережитого потрясения.
Через полчаса Тата быстро оделась и вышла. Ни с кем не попрощавшись, по–английски, никем незамеченная; в квартире гремела музыка, гости отплясывали «цыганочку» и прикладывались к выпивке и закускам. Свадьба гуляла.
Спускалась с пятого этажа, прыгая через ступеньку.
-Погоди,- неожиданно глухо прозвучало над самым ухом, - я провожу. Ты так убегаешь, как будто за тобой кто-то гонится, – Саша положил свою руку ей на плечо и вдруг, наклонился и погладил её по льняным волосам. – Мягкие такие, как пух, - чуть слышно произнес он. И неожиданно приобнял её и поцеловал в губы долгим, нежным поцелуем. Тата застыла, боясь пошевельнуться.
Он отпустил её, слегка отстранился, чтобы еще раз внимательно на неё посмотреть, и, охватив взглядом весь её тоненький силуэт, выдохнул задумчиво и с удивлением, -
- Неужели отец прав?
Эта его фраза и та интонация, с какой она была произнесена, навсегда врезались в Наташину память.
А Маша….То ли Маша действительно ничего не понимала и не чувствовала, то ли наоборот, женское чутье подсказывало, как так надо себя вести с подругой. Но только по прошествии некоторого времени, она зачастила по вечерам домой к Татке.
Она откровенно посвящала подругу во все бытовые подробности своей семейной жизни. И если б только бытовые! Её откровенность не знала границ и стыда. Часами Тата выслушивала пространные рассказы и о том, каков молодой муж в постели и как Машка боится нежелательной сейчас для неё беременности. Ведь молодые жили на свой «кошт», и жили бедно, почти в нужде, считая каждую копейку. Родители им не помогали, справедливо рассудив: любишь кататься – люби и саночки возить.
Окончив техникум, Саша устроился по распределению на местный завод сначала учеником, а потом и мастером. Появилась какая-никакая «копейка» и молодая семья вздохнула с облегчением, немного сбросив путы жесточайшей экономии.
А тут и Машка через год окончила свой техникум и пристроилась в Райпо – райпотребсоюз. Была в советские времена такая славная контора. Деньги платили мизерные, даже по тем временам, но, сумев выстроить отношения с начальником, Мария вскоре стала его правой рукой и вообще, незаменимым в конторе человеком.
А у Наташи не все складывалось так, как бы ей хотелось. Как одаренный человек она долго разрывалась между музыкой и рисованием, отдавая свободное время одновременно обоим своим увлечениям. В конце концов, пришлось сделать выбор в пользу живописи. Серьезные занятия музыкой требовали и серьёзных физических усилий, а со здоровьем у девочки не всё было в порядке. Окончив без троек школу, и не поступив с первой попытки в Московский архитектурный институт («завалила» спецэкзамен по рисунку), она первое время болталась дома без дела, не желая расставаться со своей мечтой стать архитектором.
Но её родители были люди правильного воспитания и принцип «кто не работает – тот не ест» соблюдали в своей жизни строго и не собирались делать никаких поблажек и своей единственной доченьке, даже несмотря на её слабенькое здоровье.
Однако на первых порах они не бросили её как слепого котенка в бурный жизненный поток: матушка взяла Таточку за ручку и повела пристраиваться на какое-то «блатное местечко». Работа была не то, чтобы трудная, но уж очень утомительная и однообразная, да ещё и на дорогу приходилось тратить по два часа в один конец. Проработав месяца три, Таточка от переутомления серьёзно заболела. На семейном совете было решено искать для ребёнка такую работу, которая давала бы девочке преимущества при поступлении в институт. Об архитектурном речь уже не шла. Остановились на технологическом, недалеко от Мытищ.
Неважно, каким образом, но девочку без опыта и навыков, основываясь только на школьной характеристике, приняли на работу методистом в деканат одного из ведущих факультетов института. И не пожалели. Ответственная, исполнительная, строгая сама к себе, она так же относилась и к окружающей её студенческой братии. Авторитет среди профессорско-педагогического состава и студентов завоевала сразу и навсегда. Такого порядка в делах в деканате ни до, ни после Наташи в институте уже не было.
Она соблюдала дистанцию как в отношениях со студентами, так и в отношениях с преподавателями, и никакого панибратства не допускала ни с кем. Исключения делалось только декану: чрезвычайно милому, очаровательному, и что немаловажно – умному человеку. Это был интеллигентный полуеврей лет сорока, с потрясающей харизмой; в него были поголовно влюблены все студенточки. Тата тоже попала под обаяние его личности, да и лучшего начальника было не сыскать.
Итак, трудолюбивая девочка сразу же хорошо зарекомендовала себя среди преподавателей института и его руководства, что сыграло немаловажную для неё роль в дальнейшем. В следующем Тата году без особого труда сдала экзамены и поступила на факультет, который готовил модельеров и дизайнеров; на этот факультет всегда был высокий конкурс даже среди блатных, и Таточка его успешно прошла.
Ну и запрятались же вы, подруги! – раздался звонкий голос Инки прямо над головой Наташи. – еле-еле вас отыскала на пляже. По Таткиному полотенцу сориентировалась! Как море? Как водичка? Уже купались? Ой, Татка, как ты обгорела…- тараторила Инна.
- Привет дорогая, как долетела, лягушка-путешественница? Мы тебя сегодня и не ждали,- ответила Наташа, поднимаясь с большого яркого полотенца, на котором они загорали вдвоем с Машей.
– А ты загорела-то как!,- удивлено сказала Маша, целуясь с Инкой.
-А чего ты удивляешься, я ведь из Крыма прилетела, две недели отдала малой Родине, понимаешь,- смеясь, отвечала Инна.
-Вы обедали? Нет? - продолжала она, - А я есть хочу – умираю. Ведь у меня был режим. А сегодня я в дороге с пяти часов утра: полтора часа до аэропорта в Симферополе, столько же до Адлера, затем от Сочи на автобусе, и последние полчаса на такси к вам. Чуть душа от страха в пятки не улетела - такой таксист, попался - прямо чумовой, думала, убьемся к чертовой матери по этим дорогом; мчался собака, как угорелый. Ещё немного и меня бы инфаркт хватил. Не увидела бы Кавказа! - весело болтала Инка, пока три девицы шли с пляжа под палящим знойным июльским солнцем на квартиру, которую Тата и Маша снимали для отдыха вот уже дней пять.
Квартирой-то этот сарайчик назвать можно было с большой натяжкой. Маша и Тата отыскали это скромное жильё, площадью метров 15, которое изначально было простым сарайчиком, случайно.
По проезде в Лазаревское подруги побродили по окрестностям посёлка, прицениваясь к жилью, и, в конце концов, решили: лучше пусть не очень комфортно, но зато поближе к морю. На том и остановились. Заплатив хозяйке аванс за десять дней вперед по рублю с носа за койку, они спокойно и размеренно отдыхали от суматошной московской жизни. Распорядок их курортного дня сложился быстро и не отличался из-за отсутствия денег, большим разнообразием.
Машка никогда не была на море, а так как Саньке был положен отпуск только осенью, то молодожены приняли решение, что Маша в этом году поедет на море вдвоем с Таткой, «дикарями». А в следующем году они поедут отдыхать уже только вдвоем. На том и порешили. Так Наташа и Маша оказались в Лазаревском.
Денег было мало, а отдыхать очень хотелось. Экономили, конечно же, на всем, в первую очередь на еде. Готовили обед сами, из продуктов, предусмотрительно захваченных из дома, из Москвы. Ни в какие «кафе» и на танцы не ходили, так как хорошо понимали специфику курорта – Кавказ, все-таки. Девушки без спутника сразу зачислялись местными аборигенами в категорию девиц легкого поведения. Тем более, что ещё в Москве они наслушались всяческих историй о своеобразном отношении кавказских джигитов к русским девушкам.
Погода была хорошая, природа – замечательная, фрукты на базаре дешёвые. Море с пляжем - прямо во дворе, достаточно было выйти из своего сарайчика, и метров через 100, ты прямо упирался в сломанный лежак на берегу моря.
Правда, море было пока холодное, градусов 12, и только отдельные смельчаки-сибиряки на удивление отдыхающих не отказывали себе в удовольствии побарахтаться в Черном море, пусть даже и таком холодном! Они ныряли в море с прямо с разбегу. Окунувшись, быстро выбегали на гальку и с остервенением вытирали насухо свои красные тела. Брр.!!!
Ну, если честно - девочкам было немного скучновато без компании, но они точно знали – приедет Инна и будет веселее.
Так всё и случилось.
С приездом Инны монотонный отдых закончился.
Инка, Наташина ровесница и однокурсница, каждое лето ездила отдыхать в Крым, к своей родной бабушке, которая жила в Севастополе. В этом году она имела неосторожность поехать к бабушке вместе со своей мамой и её знакомой.
Что и говорить, отдых был испорчен. Мало того, что соскучившаяся бабушка постоянно пыталась впихнуть в свою любимую внучку что-нибудь вкусненькое, так ещё и родная матушка со своей приятельницей плотно её опекали и досаждали Инке своими советами.
Нельзя сказать, что Инна не догадывалась, во что выльется такой отдых. Ещё дома, в Москве, она предусмотрительно договорилась с Наташей, «если что, приеду к вам девчонки, никогда не была на Кавказе».
Итак, пару дней тому назад, Наташа вызвала Инну на междугородние переговоры (Это ж надо, как тогда жили без мобильников!) и сообщила свой адрес в Лазаревском. Инна быстренько купила билет на самолет и под благовидным предлогом улетела от родственничков.
Так в команде отдыхающих появился третий человек.
Надо сказать, что Инна не была разбитной и развязанной девицей. Ничего подобного. Скорее наоборот. Это была очень серьёзная, начитанная, стеснительная девушка с большими проницательными серо-голубыми глазами и великолепной русой косой до пояса. Довольно милая и чем-то похожая одновременно и на Софию Ротару, и на юную армянскую принцессу. Ладненькую фигурку несколько портила косолапая и сутуловатая походка. Инна была близорука, носила очки и довольно сильно комплекcовала по этому поводу. Впрочем, она часто их не надевала, справедливо рассуждая, что, «если я кому-то нужна - меня увидят, а то, что надо мне – я увижу и без очков».
Нельзя сказать, что Инна недолюбливала Машу, но относилась к ней, если так можно выразиться, слегка с предубеждением, считая её простоватой и «озабоченной». Правда внешне она этого своего отношения к Наташиной близкой подруге никогда не показывала.
Наташу Инка уважала и искренне любила - и её и её родителей.
Но была у Инны одна особенность – она постоянно из-за своей непоседливости, нетерпеливости, любознательности и доверчивости попадала в какие-нибудь истории. Зачастую жажда впечатлений и охота к перемене мест оборачивались для неё самыми непредвиденными случайностями, которые впрочем, были всегда запрограммированы.
На следующий день, привыкшая к комфорту Инка, ознакомившись с непритязательным бытом девушек, заявила:
- Милые мои, я приехала сюда на неделю, а вам ещё отдыхать целых две. Так и будете жить в этом сарае, и писать в детское ведёрко? Или что-нибудь поприличнее поищем?
- Послушай, подруга, - ответила Наташа, - наша хозяйка говорила, что скоро у неё освободится одна комната, уедут отдыхающие, и мы сможем туда перейти. Но надо доплатить.
-Так, пошли к хозяйке, посмотрим, за какие хоромы и сколько надо доплачивать,- решительно сказала Инка и девочки пошли к хозяйке.
Но хозяйку они не нашли.
- Погодите, девочки. Какую комнату она хотела вам предложить,? Вы знаете?- спросила Инна,
- Да, я знаю, я её видела. На первом этаже, -ответила Маша,
- Пошли.
-Да ну вас, с вашими переездами, я пойду на море, говорят, сегодня вода наконец-то потеплела, хоть поплаваю первый раз, за всю неделю. Нечего тебе делать Инна, неугомонная всё-таки, ты,- ответила рассудительная Наташа, взяла полотенце и пошла на пляж. – Я буду на нашем месте, -крикнула она не оборачиваясь и ушла.
Инна и Маша остановились у закрытой двери.
- К вам можно? - спросила Инна, предварительно постучавшись, и не получив ответа, смело открыла дверь в комнату.
- Да, да, входите, - ответил мужской голос и девчонки застыли на пороге.
- Ну что же вы, входите, входите.-
В довольно просторной светлой комнате на одной из трех неубранных кроватей лежал молодой светловолосый парень и читал журнал. Рядом, на столике стояли три бутылки пива «Жигулевское», одна из которых была оприходована почти наполовину.
-Привет,- сказала Маша, с интересом разглядывая парня, - а здесь вы теперь живете? Кстати, не знаете, где Татьяна Ивановна? Мы вообще-то её ищем.
- Меня Костей зовут,- представился парень, с любопытством поглядывая на девушек.
- Хозяйка где, не знаешь? - строго спросила Инна, всем своим видом давая понять, что они не расположены к пустым разговорам. – Мы по делу пришли.
-Хозяйка уехала в Сочи –
-Надолго?
-Дня на два, кажется.
-Так….
Инна немного помолчала, не зная, продолжать ли дальше обсуждать свои дела с этим парнем.
- Слушай, Константин, а ты давно в этой комнате живешь? Один ?
-А я, кажется, понял, в чем дело, - улыбнулся Костя, он был на удивление словоохотлив, – Мы вчера вечером с друзьями приехали, нас трое. – Хозяйка привела в эту комнату. Нам понравилось, мы и остались. А вы, наверное, ищите квартиру? Так у неё мест нет. Я знаю, она говорила, что эту комнату уже обещала каким-то девочкам, но они чего-то больше не спрашивают, а мы ей понравились. Она нам и сдала. Два рубля с носа. Так, стоп. Вы и есть те девчонки?
Инна и Маша утвердительно кивнули головами.
- Да… Ну уж, извините, что мы перехватили. Так получилось… А вы, впрочем, сами виноваты, не надо было зевать. Сказал – сделал. Размышляли долго.
- А вы никак военные будете, не ошибаюсь? – полуутвердительно спросила Инна.
-Да-да, они самые, - парень рывком вскочил с кровати, вытянулся в струнку, - Разрешите представиться, лейтенант советской Армии Константин Иванов. Нахожусь с друзьями в краткосрочном в отпуске. Далее проследую к месту постоянной службы. Холост, 23 года. Здоровье отличное. Мама и папа живут в Ленинграде.
-Вольно, - со смехом сказала Инна.- Примем к сведению. Ценная информация. Ну что же нам делать? Мы вообще-то рассчитывали на эту комнату.
Маша выразительно на неё посмотрела
–Инка, ты с ума сошла? По два рубля за койку? Мы не впишемся в бюджет, - бесхитростно сказала она.
Девочки замолчали в нерешительности. Всё ясно. Надо было уходить.
-Погодите, вас Инна зовут?,- утвердительно сказал парень. - Инна, а давайте мы поменяемся?
-Нет, Костя, спасибо за предложение, но оно неравноценное, у нас финансы поют романсы! Нам нечем вам доплатить. Да и не сможете вы там отдохнуть, как следует. Вам просто спать будет неудобно. Там только две кровати. Я сплю вместе с подругой. Мы тоже втроем отдыхаем.
- А где подруга?-
- Пошла купаться, на море. Сегодня, говорят теплая вода. Наконец-то.
- А мы с вами, что здесь делаем? А? Разговоры разговариваем?. А ну бегом на пляж, купаться… Там и моих ребят найдем, да и с вашей подругой пора познакомиться, - хитро ухмыльнулся Костя, быстро запихивая в пакет плавки и полотенце, и не забыв прихватить две неначатые бутылки «Жигулевского».
На этом знакомстве вопрос поиска нового комфортного жилья отпал.
Теперь стало значительно веселее. Молодые новоиспеченные лейтенанты, только после выпуска из военного артиллерийского училища, тормознулись на пару недель у моря перед вступлением в нелегкую подневольную жизнь военного человека. Все трое были холостые, веселые, вечно голодные, жадные до женского внимания и просто дружеского общения.
Виктор и Сергей оказались такими же высокими светло-русыми и стройными парнями, как и Костя. Молодые крепкие лейтенанты и московские симпатичные девчонки быстро подружились, проводя почти всё время вместе, не позволяя поначалу себе ничего лишнего. Предпочтения выявились сразу.
Словоохотливый, ироничный Костя «приклеился» к Инке, оказывая ей всяческие знаки внимания.
Поначалу Инна не то чтобы поощряла его ухаживания, но и особо не пресекала, руководствуясь мудрым изречением своей родительницы, что «легкий флирт на отдыхе только полезен». Она воспринимала его ухаживания снисходительно, позволяя любоваться и восхищаться собой. Но через пару дней поведение Константина стало внушать опасение не только Инне, но и Наташе с Машей.
Парень исподволь закидывал удочки на предмет соединения судеб на всю оставшуюся жизнь. Это в Инкины планы ну никак не входило. Костя уезжал в какой-то очень далекий гарнизон, и, понимая, что свободных приличных женщин там может и не оказаться, а одному жить - ой, как не сладко, он по своей неопытности и наивности пытался охмурить избалованную городским комфортом москвичку, совершенно неподготовленную на роль жены советского лейтенанта. Костя не отступал от Инки ни на шаг и, кажется, ни на шутку обиделся, когда она, в довольно резкой форме дала ему понять, что он для неё не настолько интересен, чтобы рассчитывать на более серьёзные отношения.
Наташа приглянулась Виктору, а Маша…. На удивление она очень легко и быстро увлеклась Сергеем. И через день совершенно случайно изменила мужу. И с удовольствием изменяла ему каждый курортный вечер.
Душными ночами парочки разбредались по пляжу, которой в этом месте был диким и немноголюдным даже днём; пили сухое местное, очень кислое вино; плавали по лунной дорожке; вели тихие неспешные разговоры о жизни, о будущем, иногда негромко под гитару, на которой по очереди бренчал кто-нибудь из ребят, пели простенькие мелодии. Потом Наташа и Инна шли в свой сарайчик, а Машка с Сергеем оставались на пляже… Под утро Машка тихонько прокрадывалась в комнату и обессиленная бухалась на свою кровать.
-Девчонки, вы, наверное, меня осуждаете! Я и сама не соображаю, что творю. Но хорош он гад, так хорош! Хочу я его, ничего не понимаю, хочу и всё! – сладострастно стонала она.
-А как же Саня? Ведь ты любила его,- тихо, чтобы не разбудить Инку, с недоумением спрашивала Татка школьную подругу.
- Да я его и сейчас люблю. Люблю. Да! Ты не понимаешь!
« Да, я действительно ЭТОГО, не понимаю», подумала про себя Татка.
Дня через три Инка потребовала зрелищ.