30 августа 1700 года русские войска выступили на Ингерманландию, ныне территорию Ленинградской области, в те времена принадлежавшую Швеции - так Русское царство вступило в Северную войну. Ряд историков называет её Великой Северной войной, что вполне справедливо. По итогам этого противостояния Швеция, одна из сильнейших и самых амбициозных европейских стран тех лет, навсегда ушла с мировой политической арены, взамен же появилось новое государство - Российская империя, провозглашённая после подписания Ништадтского мирного договора.
Столь стремительный взлёт страны дорого обошёлся её народу - за 21 год население страны сократилось более чем на 20%, а налоги возросли в 3,5 раза. Основные потери, как это часто бывает в истории нашей страны, пришлись на начальный этап войны. Кумовство, разгильдяйство, коррупция и прочие бюрократические прелести оказались бессильны против сильнейшей европейской армии, воевавшей не числом, но умением и технологиями.
Как бы то ни было, но предвоенная обстановка складывалась удачно. До 1697 года страной правил Карл XI, который сильно урезал в правах местное дворянство. В связи с этим соседние правители были уверены, что после его смерти несовершеннолетний Карл XII погрязнет в междоусобицах и Швеция ослабнет.
Тем более, что агрессивная экспансионистская политика шведов настроила против себя многих соседей, которые в результате войн потеряли немалые территории. Складывался мощный Северный союз, в который позвали и Петра I - по условиям соглашения Россия возвращала себе северные территории, захваченные шведами в Смутное время.
Однако расчёт оказался крайне ошибочен. Карл XII, опираясь на армию реформированную своим предшественником, быстро взял контроль над страной в свои руки. Несколькими молниеносными ударами он разбил армии союзников, которые после первых же неудач поспешили заключить мир с противником. В итоге Русское царство оказалось один на один с сильнейшим противником.
Реформы в русской армии только начинались и она ещё не могла тягаться с закалёнными в боях шведами, вооружённых лучшим оружием своего времени. Ресурсная база Швеции разрабатывалась по полной, а крупные металлургические предприятия могли без особого напряжения снабжать армию оружием. В России же тех лет дело обстояло ровно наоборот.
Поражения преследовали Петра I и его генералов одно за другим, но, в отличии от европейских союзников, о мире речи не шло. Сражение под Нарвой 30 ноября 1700 года стало тяжелейшим поражением той войны - 11-тысячная армия Карла XII буквально разметала почти 50 тысяч русских солдат. Однако сам Пётр I указывал, что ничего удивительного в том нет, потому как войско то почти целиком состояло из рекрутов и неопытных офицеров.
Разница между профессиональными бойцами и обычной ратью была наглядно продемонстрирована Семёновским и Преображенским полками - они единственные не дрогнули в сражении и стояли до последнего, даже когда погибли почти все офицеры. По оценкам ряда историков, эти два полка в принципе могли обратить то сражение в пользу русской армии, но они находились на флангах и не имели связи друг с другом, в противном случае двумя фланговыми ударами они могли бы разгромить вклинившуюся по центру малочисленную шведскую армию.
Карл XII оценил храбрость гвардейцев и позволил им отступить в боевом порядке - с оружием, развёрнутыми знамёнами и под барабанный бой. Остальные же русские подразделения были разоружены и без знамён отправлены Петру. В плену остались только те, кто сдался в ходе боя - преимущественно иностранные офицеры и солдаты. С Нарвского сражения семёновцы и преображенцы носили по форме красные чулки, как символ того, что стояли насмерть по колено в крови.
Гвардейцы отличились, однако в умах шведов с того момента укрепилась мысль, что разбить русских, это что в кабак сходить - сущее развлечение. Шли годы войны, а Карл XII всё надеялся дать Петру I генеральное сражение и поставить точку в противостоянии. Русская армия маневрировала и отступала, оставляя за собой выжженную землю. Шведы расценивали такую тактику как трусость русских, а сами русские тем временем превращали всю свою армию в псемёновцев и преображенцев.
Первое столкновение с реформированными русскими полками едва действительно не поставило точку в войне, вот только точкой этой могли стать похороны Карла XII.
В сентябре 1708 года шведская армия двигалась из Могилёва в Смоленск. 20 числа войска должны были пройти небольшую деревню Раевку, однако неожиданно из дозора вернулись разведчики и доложили королю, что в небольшой теснине дорогу перегородил отряд конных казаков. Карл XII не увидел в этом угрозы и послал «порубать родственничков» свои иррегулярные войска, состоявшие из валахов, казаков и прочих наёмников. Для верности отряд усилили грозными шведскими рейтарами.
Вскоре со стороны лощины прискакало пара десятков кавалеристов - это было всё, что осталось от посланного отряда. Как оказалось, казацкие и калмыцкие всадники были лишь приманкой, за ними же укрыло 1300 драгун генерала Родиона Христиановича Баура. Баур был саксонским шпионом в Швеции, но в начале войны был раскрыт и бежал. Путь в Саксонию был перекрыт и он подался в стан к русским. Там он познакомился с Петром I и пришёлся ему по душе. Вскоре царь пригласил шведа к себе на службу, где опытный военный быстро дослужился от майора до генерала.
Карл XII знал, что где Баур, там и русский царь. А раз так, то нужно срочно идти в атаку и попытаться захватить давнего врага. Король лично возглавил атаку и повёл за собой личную охрану из рейтаров-драбантов и лучший в армии кавалерийский Остготландский полк.
Но и царственной персоне не удалось закидать шапками «трусливых Иванов». Отряд Карла был окружён и был на грани истребления, при короле оставалось не более десятка всадников. Вполне возможно, русские драгуны могли бы и поднажать ради захвата Карла, но никто не знал, что главный враг непосредственно участвует в битве, король ходил в бой в форме обычного солдата, поэтому кавалеристы не рисковали понапрасну.
Тем временем к месту боя постепенно подтягивалась колонна шведского войска, растянувшаяся на километры. Узнав, что в засаде гибнет сам король, в бой на превосходящего врага бросился ещё один отряд шведской кавалерии. Он был также разбит, хотя и смог вытащить из окружения своего короля.
Тем не менее Карлу всё не удавалось вырваться из боя и с ходу в сражение вступил уже четвёртый кавалерийский отряд, куда более крупный. Шведы так спешили спасти короля, что в первой же стычке сразу потеряли двух генералов. Однако свежие силы смогли стабилизировать ситуацию. Тем временем непосредственно к месту боя прибыл Пётр I, который опознал в одном из солдат шведского короля.
Однако продолжать бой было уже поздно - к лощине подходили всё новые шведские части, у Петра же резервов для генерального сражения не было и царь приказал отступать. У шведов тоже отпала всякая охота продолжать бой лишившись кавалерии и они также отступили.
Однако Карл не отчаивался, ведь к нему из Ингерманландии шёл корпус генерала Левенгаупта, защищавший огромный обоз с оружием и провиантом, которого должно было хватить для заветного похода на Москву. Но уже 9 октября королю поступит сообщение - накануне Левенгаупт разбит личным отрядом Петра I в Битве при Лесной. Весь обоз был утерян, а измотанную армию короля пополнили тысячи раненных и голодных солдат, что только усугубило печальную ситуацию в лагере.
После этих двух сражений русская армия готова была дать шведам то самое генеральное сражение, о котором они так мечтали. 8 июля 1709 года в Полтавской битве шведская армия была наголову разбита новой русской армией Петра I. По мнению самого царя, эта виктория стала возможной благодаря двум предстоящим победам.
Интересно, что в Битвах у Раевки и у Лесной бой вёл специальный армейский корпус - корволант. Это подразделение не было постоянным, а создавалось временно из основной армии и выступало в роль спецназа своего времени.
В корволант входили все необходимые рода войск своего времени - линейная пехота, гренадёры, кавалеристы и артиллеристы. Разношёрстный отряд должен был действовать как единое целое, поэтому в него включались только лучшие офицеры и лучшие солдаты.
Ещё одна особенность корволанта - высокая мобильность. Все, в том числе и пехота, на марше передвигалась в конном строю. Только прямо перед боем подразделения начинали выполнять свои непосредственные задачи.
Такая тактика требовала невероятной слаженности. Так, в Бою при Лесной окопавшуюся шведскую армию связал боем Невский драгунский полк. Враг мог легко его разбить, но всего через несколько минут кавалеристов поддержали пехотные линии Семёновского и Преображенского полков, успевшие спешится. Даже тогда численно превосходивший враг мог окружить небольшой передовой отряд. но не успел - на флангах развернулась кавалерия. Следом второй линией вышло шесть полков драгун. Третьими пошли гренадёры, выполнявшие роль оперативного резерва. А когда враг укрылся в лагере, тут же в дело вступили артиллеристы.
Шведские войска просто не успевали опомниться, как русские развёртывали всё новые силы. Благодаря такой слаженности и оперативности победа далась относительно малой кровью - примерно 500 убитых и раненных, против 5000 убитых, раненых и пленных шведов. В Битве при Нарве соотношение было ровно противоположенным.
Любопытно, что на Северной войне история уникальных отрядов не закончилась. Аналогичные корволанты создавались и в годы Отечественной войны 1812 года, и даже в годы Гражданской войны, хотя уже и не столь многочисленные и способные влиять на ход всей войны.