Знакомьтесь, Константин Акимов – создатель единственных в своем роде и самых дорогих трофейных домов в Москве. Noble Row – шесть элитных роу-хаусов за миллиард в Хилковом переулке.
“Часовой Алфавит” решил провести параллель между люксовыми домами и премиальными часами, поэтому поговорил с девелопером о связи времени и архитектуры, правильной недвижимости и подходящем для люкса историческом моменте.
У вас очень богатая карьерная история: управляли производственными активами “Базового элемента”, были вице-президентом Сбербанка, курировали олимпийскую стройку, сейчас занимаетесь строительством трофейной недвижимости, и это далеко не весь список. Какой из отрезков вашей жизни был/есть самый интересный для вас?
Мне кажется, это все звенья одной цепи – мы с братом действительно прошли долгий путь. Овладение сложными производственными процессами, технологическими и логистическими цепочками, проектный менеджмент, профессиональное понимание качества, послепродажное и сервисное обслуживание, умение видеть свой продукт на годы вперед, а также образование и самообразование в понимании, что нужно целевому клиенту, – все пригодилось, ведь настоящий девелопмент – это не только дерзость замысла, но и умение спроектировать и реализовать проект грамотно, технологично, качественно и в срок.
Многие знания и навыки, привнесенные из других отраслей, оказались практически неведомы и крайне востребованы в отечественном премиальном строительстве, особенно в том состоянии, в котором оно пребывает сейчас. Создание настоящего продукта – технологический процесс, по сложности не уступающий созданию других уникальных произведений: автомобилей или часов. Без понимания этого и соответствующей подготовки мы имеем то, что имеем на рынке – низкокачественные и безграмотные полуфабрикаты, прикрытые маркетинговыми трюками. В какой-то момент, уже после руководства компанией-девелопером Баркли, мы с братом решили, что у нас достаточно опыта, чтобы пуститься в свободное плавание.
Много лет ушло на изучение предмета – трофейной недвижимости и всего, что с ней связано (от архитектуры, технологий до логики расположения помещений, тонкостей архитектоники и закона симметрий). Noble Row наконец-то вернул Москву на карту первоклассного жилья, что впервые отметили лидирующие профильные западные издания.
Вы сказали про рынок низкокачественных и безграмотных полуфабрикатов. Что вы имели в виду?
Стандартное российское жилье, которое является конструктором “сделай сам”. Бетонный дом со свободной планировкой, где все можно сделать
по-своему. Но это в принципе невозможно.
Правильная недвижимость с самого начала должна проектироваться под потребности людей, чтобы после покупки вы не тратили время на ремонт, а сразу начинали жить в ней.
Сегодня многие проекты продаются с отделкой, но это упрощенное понимание “правильной недвижимости”. При продаже в жилом доме должны быть не только отделаны полы и стены, но и отрегулированы системы воздухообмена, воды, освещения, шумоизоляции и т.д.
Можно сравнить правильное жилье с часами: вы же не покупаете корпус часов и стрелки отдельно, а потом самостоятельно собираете? Правильно продавать конечный продукт: с четкими параметрами, продуманным механизмом и выверенным до мельчайших деталей дизайном.
Раз уж мы заговорили про российское жилье для среднего класса, хочу задать вам вопрос. Почему вы строите недвижимость премиум-класса, а не среднестатистические дома?
Сейчас мы одновременно строим два элитных дома в Питере и Москве. В одном будет 10 квартир, в другом – 12. В будущем планируем построить дом на 80 квартир, который будет в разы дешевле той недвижимости, что мы создаем сейчас.
Различие элитного жилья и массового в том, что первое – искусство, а второе – технология создания.
Так, все первоклассные механизмы изучаются и отрабатываются сначала на премиальных моделях, например автомобилей или часов, и только потом выводятся в более массовый сегмент, чтобы постепенно повышать общий уровень производимого продукта.
Noble Row – это шесть роу-хаусов в стиле боз-ар, который был популярен в начале XIX века, но уже в начале XX века он стал просто частью истории. Почему вы решили “воскресить” этот стиль в наше время?
Мы его, конечно, не воскрешали. Он всегда был, правда, вдали от нас. Боз-ар во второй половине XIX века переместился из Европы в Америку и был крайне популярен до начала 30-х годов. Сегодня мировой трендсеттер – это Нью-Йорк.
В последнее время интерес к классической архитектуре стал устойчивым трендом. Популярный у нас постмодернизм – это в каком-то смысле вчерашний день, по крайней мере в люксовом сегменте жилья точно. В моде опять вечные ценности: грамотность архитектуры, планировок, пропорций, симметрий – в общем знания, здравый смысл и высокая эстетика.
Оказалось, проектировать и качественно строить – это не только приятно, но и выгодно.
Сегодня построенные в довоенный период жилые дома Нью-Йорка более востребованы, чем почти все, что было создано за XX век. И одной из основных отличительных особенностей таких домов является то, что они не теряют своей актуальности даже спустя несколько поколений, продолжая функционировать “исправно, как часы” и становясь частью фамильного наследия великих семей.
В стиле боз-ар были сделаны Ратуша в Туре, Центральный вокзал в Нью-Йорке, Опера Гарнье и вокзал д’Орсе в Париже – в основном все общественные здания. Почему вы выбрали именно этот стиль для создания жилых домов?
Не совсем так. Вы перечислили наиболее яркие здания в силу их публичности, сам стиль явился неким обобщением всего классического наследия и в наибольшей степени получил распространение, особенно в жилом секторе, как я уже говорил, далеко от места рождения – в Новом Свете, прежде всего в Нью-Йорке.
Много великолепных образцов частных и многоквартирных домов было создано на рубеже веков в разных городах – от Бостона до Буэнос-Айреса. Естественно, создавались они для наиболее платежеспособной публики – такие дома строить очень дорого, и требуется высокая степень образованности и подготовки не только создателей, но и прежде всего заказчика. Зато выгодно – эти дома останутся актуальными гораздо дольше: это умная, аристократическая инвестиция.
В кругу мировой элиты давно известно, что адрес говорит о владельце гораздо больше, чем количество нулей на счете.
Почему именно сейчас вы решили построить Noble Row? Ваше решение связано с историческим моментом, в котором мы живем?
Да, еще недавно спроса на такие дома не было. Настоящий исторический момент повлиял на наше с братом решение о строительстве.
Во-первых, Москва стала ощущать себя опять центром великой империи, появилась потребность в чем-то важном, несиюминутном. В людях начал просыпаться патриотизм. Можно сказать, что мы живем в эпоху отечественного Ренессанса.
Во-вторых, происходят становление и взросление отечественной элиты в плане ответственности за происходящее, созидательного лидерства. Те же, кого мы привыкли считать элитой, живущие как на сафари, зарабатывая в России и живя за рубежом, таковыми не являются ни здесь, ни тем более там. Это осознание пришло не сразу, ведь для понимания того, что и как нужно строить, я много лет посвятил изучению жизни западной, прежде всего американской элиты, их образа жизни, формирования потребностей.
В-третьих, возрос, конечно, общий уровень образованности, изменился вкус.
И последнее, люди устали от модернистских экспрессий и “тадж-махалов”, по сути псевдоклассических кривляний. Они больше не хотят жить в экспериментах.
В интервью журналу Tatler вы сказали: “Мы продолжаем жить в плену норм, придуманных в советское время…” Что вы имели в виду? И какие нормы существуют в наше время?
В советское время не было классификации жилья по типам, недвижимость создавалась из практических соображений, и людям в голову не приходило, что у каждого дома может быть свое предназначение.
Что касается норм настоящей элиты и ее требований к месту жизни, об этом можно говорить бесконечно. Это прежде всего грамотный продукт, отполированный многовековым опытом гармонии, функциональности и красоты.
В этом же материале Tatler написано, что вы верите, что ваш дом в неоклассическом стиле через пятьдесят лет станет только дороже. Но ведь все устаревает… Почему ваши дома неподвластны времени?
Потому что в них заложены “долгоиграющие” идеи, материал и технологии. Эти дома созданы с использованием уникальных технических и строительных решений, позволяющих им, наряду с лучшими представителями мировой трофейной недвижимости, не терять актуальности, а напротив, обретать еще большую ценность с течением десятилетий.
Насколько важно в вашей профессии следить за временем, его тенденциями?
Важно, но в разумной степени. Мы следим за временем с точки зрения образа жизни, но вдохновение черпаем в прошлом. Базовые ценности
и потребности не меняются, а современные тенденции часто сиюминутны и нередко вредны.
В новизне ради новизны нет самоценности, поэтому мы не болеем “новелтиманией” (ред.: novelty mania — “мания новизны”). При этом у нас самые передовые системы проектирования, управления проектами и т.д. Мы, вероятно, самая новаторская фирма на рынке.
Наш отец, профессионал в строительстве, очень помог нам с братом в становлении как девелоперов. Будучи уже в почтенном возрасте, он был самым знающим и передовым у нас в компании. Наша отрасль слишком поспешно – по незнанию – отказалась от фантастического опыта профессиональных строителей. Сейчас его очень не хватает.
Вы часто упоминаете, что архитектура существует в трех измерениях: внутреннее пространство, внешнее пространство и взаимодействие внешнего пространства с окружающей средой. Как вы считаете, можно ли сказать то же самое о часах, ведь существует прямая связь между временем и архитектурой?
В очень значительной степени.
Мало создать красивую форму и хороший механизм, все это должно еще безупречно работать.
С другой стороны, это закон природы, свидетельство божественности мироздания – все гармонично работающее почти автоматически красиво и притягательно.
—————————————————————————————————————
Беседовала: Ксения Сергиенко
Фотографии: Никита Бережный / пресс-служба APDevelopment