В соцсетях появилась информация о смерти Алана Гринспена, человека, на протяжении 18,5 лет занимавшего пост главы Федеральной резервной системы США. Тут сразу же вспомнился риторический вопрос Остапа Бендера - был ли покойник нравственным человеком? Скажем, хорошо известный американский экономист и даже, как мне помнится, лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман утверждал, что нет. Это, конечно же, его частное мнение, основанное на личном знакомстве с Гриспеном, а подавляющее большинство людей, населяющих сейчас нашу планету, такого счастья или несчастья в жизни не имели...
Но пока я размышляла над сложными нюансами взаимоотношений между Гринспеном и Кругманом и над причинами их идеологических разногласий, появилось официальное заявление фонда Гринспена - не дождетесь, старина Алан, которому, кстати сказать, стукнуло уже 92 года, живее всех живых. Ну, живее так живее. Как говорил персонаж фильма "Формулы любви", много их там, долгожителей...
На фоне этой противоречивой информации теперь хочется поразмышлять о другом, а конкретно — о том, как изменился статус ФРС США с тех пор. Я хорошо помню времена, когда, стоило Гринспену появиться на трибуне, замирал весь мир. Каждое произнесенное им слово ловили с замиранием сердца, его мнение не подлежало оспариванию. То был классический пример претворения в жизнь известной формулировки Roma Dixit – Рим высказался. И общее отношение со стороны, как принято говорить, субъектов экономической деятельности, было таким: ну, раз Гринспен так говорит, то так оно и есть. А кто против — еретик.
Преемники Гринспена в должности главы ФРС США таким непререкаемым авторитетом не пользовались. Можно, конечно, сказать — а это потому, что они были глупее него. Не стала бы так утверждать, по крайней мере, когда речь идет о непосредственном преемнике Гринспена Бене Бернанке. Человек был явно умный, очень образованный, в вопросах мировой экономической истории подкованный так, что лучше не надо — в конце концов, много лет подряд изучал историю Великой Депрессии. Ему не повезло — он возглавил ФРС всего за год до начала Великой Депрессии-2 (если отталкиваться при определении даты начала кризиса от 2007 года, а не от 2008, как это привычнее нам). И если к его выступлениям и заявлениям не было такого трепетного отношения, как к заявлениям и выступлениям его предшественника, то это — не вина Бернанке, а следствие того, что в годину мирового финансового кризиса, порожденного «пузырями» на американском финансовом рынке, было очень трудно изображать себя непогрешимое божество мирового финансового Олимпа.
А дальше..., а дальше, как мне кажется, главы ФРС имели все меньше веса и привлекали к себе все меньше внимания. Возможно, я ошибаюсь, поскольку сужу исключительно по своим личным наблюдениям. Скажем, я знаю, кто сменил Бернанке на посту главы ФРС, но к собственному изумлению я обнаружила, что не знаю, как зовут нынешнего главу Федеральной резервной системы. Не сомневаюсь в том, что он имеет место быть — такое «святое» место ни в коем случае не должно пустовать. Но известен он явно куда меньше, чем Бернанке, или Йеллен, и уж совсем ему не сравниваться по критерию узнаваемости с Аланом Гринспеном...
Это — не следствие личных качеств того или иного главы ФРС. Это — свидетельство того, что роль Системы снижается, что и неудивительно в мире, где тема дедолларизации мировой экономики стала уделом не радикально настроенных экспертов, а вполне высокопоставленных и ранее не замеченных в радикализме политиков и государственных деятелей. К Roma Dixit прислушивались, когда Рим (в данном случае имеется в виду Ватикан) был на пике своего могущества. Но постепенно прислушивались к «высказывающемуся Риму» все меньше и меньше, а потом известно, до чего дошло...
Если вам понравилась статья - подписывайтесь на канал Национального Банковского Журнала ставьте лайк и делитесь информацией в соцсетях с друзьями.