Давно-давно мечталось мне рассказать о мужском, сибирском характере... Простите, коль долгая песня.Нетерпеливый читатель может и стороной обойти...Коротко о судьбе моего героя не получалось...Да и не хотелось совсем коротко. Он - из уходящей натуры. Из детей войны. На их судьбах строки не экономят. Скорее наоборот - каждое слово ловят и бережно хранят. Это, ребята, живая история...
****
-Митьша! Митьша-а-а! - летело над селом грозно, - Выпорю, сукин ты сын!
-Иди что ль, тебя Яков кличет. Иди, прибьет нето... - толкнул в спину старый конюх...
-Так и так прибьет, - Митька зябко повел плечами, вспоминая и дядьку, и дядькин витой кнут, но тут же упрямо вскинул чубатую голову и зрааботал скребком.
-Что опять учудил-то, бестолочь?
-Училка небось нажаловалась. Да на кой мне её грамота? Кони вон меня и без грамоты любят.
Митька потрепал вороного по шее и жеребец потянулся губами, ухватил за видавшую виды рубашку
-Но! балуй мне! - важно осадил Митька.
-Если дядька в школу гонит, пойдешь. У него не забалуешь... Иди - тко, давай, уж лучше сразу, седня выдерет завтра забудет. Иди, вот отлучит от коней и к бабам в поле пойдешь - припугнул конюх.
-Как отлучит? - испугался Митька. Ну нельзя ему без лошадей, никак нельзя....Вздохнул и пошел навстречу грозному дяде Якову и его витому кнуту.
Дядька у Мити председателем колхоза был. Сироту-племянника, мать-то от глотошной померла, а отца и не было, нагуляла его мать, дядька любил. Но спуска не давал. Достался Митяю в наследство от неизвестного отца не характер, а чистое наказание. Нет, работал-то Митька за троих, но и балгызанил за троих, то огород почистит чужой, то драку затеет, а раз было - взял да и вынул все колесные шпильки от возка районного начальства. Начальство за что-то дядьку распекало, а Митька через окно услышал. Окна -то в конторе только на зиму и закрывали. Начальство то уезжало на паре сытых коней, птицы- не кони! Да дорогой все колеса и потеряло. То-то шуму было. Лютовал тогда дядька...Но все дядькины тумаки - семечки. Хуже всего школа была, до материной смерти Митька в школу не ходил. Кормился, чем мог и мать кормил, болела она у него - охотничал, коров пас, одно лето с заезжей бригадой плотничал...А в школе не мог и часа за партой усидеть. Скучно становилось. Так вот до 12 лет и про дурковал. Да и за два года, что у дядьки живет не больно в ум вошел. Пойдет в школу, а сам на конюшню...А дядьке не особо было когда за племяшом следить...Училка пожалуется - дядька спину разрисует. А утром кусок колотого сахара в руку сует. Виноватиться так. А, пусть себе, лишь бы от коней не гнал.
-На конюховке был? - дядька Яков с коня на Митьку глянул, и ловчее кнут ухватил
-Был, дядя Яша, Орлика то перековать пора, вон слышь, правой передней хлябает, - улыбнулся Митяй и ловконько так дядькиного жеребчика за ногу ухватил.
-Хлябает?- спешился дядька, протянул племяшу кнут и подкову на прочность проверил и удивился Митькиному слуху.
-А то, давай сведу в кузню...
-Сам сведу... А ты собирайся, на курсы трактористов завтра поедешь.
Митька так и сел в пыль...Таки отлучают от коней-то. Слезы накатились, всхлипнул...И бросил зло:
-Лучше в усмерть избей, а учиться не пойду... - да и ткнул рукоять кнута дядьке в руку и даже спину подставил.
Но дядька вдруг обнял мальчишку неловко и вздохнул:
-Меня не сегодня завтра на фронт заберут. Отказался я от брони... А сейчас повестку Гошке привез. Колхозу тракторист нужен. Кого мы за трактор посадим? Бабы одни остаются. И ты при деле. Сегодня расписываться научу, а азвтра поедешь на курсы, сынок...Надо так. Война...
***
Вот так и стал хулиган Митька трактористом. Два месяца курсы - и вперед. Вопреки дядькиным страхам Митька курсы окончил лучше всех. Хоть писать так и не выучился - расписываться только. Всю премудрость запоминал на глаз да на слух. Себе же зарок дал, как кончится война вернется к своим лошадям, а тракторист он временно...
Трактор в колхозе один единственный был, носил он гордое имя "Фордзон", но для удобства именовали его "Федькой" Кто придумал сейчас дядя Митя - дитя войны и не помнит. Но верой и правдой отработал он на нем с 1942 по 1947 - в дождь и зной, в снег...без кабины, с заводом от кочерги. Обрабатывал тракторист Митя колхозные поля. И крепко понил дядькин наказ "Так надо, сынок, война..." Полей было много, а трактор один. Кони, любимые Митькины кони выручали, но основная страдная работа легла на плечи мальчишки.
-Я летом и на стан не заходил, падал в поле и спал у колеса, вишь надо было на нем работать раным-рано, в жару то он закипал, как самовар.
Но хуже всего на нем было работать в дождь. Громадные его задние колеса, подхватывали сырую грязь и всю, как есть швыряли на спину тракториста.
-Однова меня чуток на колесо не намотало, они ж зубчатые были, как так ватник зацепило и поволокло...Почувствовал, как спину крутануло, и успел таки ватник скинуть...Ватник в лохмотья, а погода - дождь со снегом. Холодный тогда выдался май... Так я так еще в одной рубашонке и работал неделю, после уж из деревни передали бабы одежонку..
Такие вот условия труда... Нам такое и не снилось. Но и этот капризный и часто ломающийся трактор был для колхоза - богатством и великим подспорьем.
Митька как раз на нем молоко вез, когда увидел ковыляющего по дороге солдата. Издали разглядел, что шел солдат неловко, словно подскакивая...
-Ноги-то нет - подумал Митька и еще пожалеть не успел калеку, как дошло, что это возвращается в родное село его дядька...
Как он слетел с трактора, как бежал через поле к дороге, не помнил. Но едва обнял дядьку вдруг остро осознал, что дядька его грозный и суровый ровно высох на той войне. И начал было дяьке говорить, что мол, галвное - живой, а нога... Но тот отстранился и рявкнул привычным басом:
-Чего работу бросил?
Вот и вся встреча двух родных душ.
На этом же тракторе встречал Митя и Победу. Пахал,а бабоньки следом сеяли рожь, попросту сеяли - из лукошка...Так-то оно быстрее выходило, не успевал Митя на все поля с сеялкой. Вот тогда и углядел верхового.
-Победа! - кричал мчавшийся по краю горизонта всадник и это заветное слово не враз осозналось...А когда поняли и Митя, и женщины, не сговариваясь рванули в село, к Якову, опять занявшему председательский пост.
-Ну, Победа! Победа...а что сеять уже и не надо? - рявкнул дядька и отвернулся, отирая не вовремя показавшиеся слезы...
И побрели Митя и бабоньки опять в поле. Выходной им Яков устроил на следующий день, не в силах совладать ни с собой, ни с радостью и болью народной. Пели и плясали до утра, до утра жгли костер над речкой, да гонял Митя с руки на руки гармонь. Овладел он и этим искусством.
И потому уже тогда был на селе первым парнем. Рослый, чубатый, широкоплечий...
-Ох и любил я девок, ох, и любил...А потом вон, - дядя Митя кивает на фотографию жены - Её встретил...
Впрочем встретил уже после армии. Хороша была девушка, ох хороша. Стройная, большеглазая, с косой в руку толщиной...Одна беда - не отдавали её за Дмитрия.
-Я как с ним слюбилась, так мать с отцом покой потеряли, - смеется сейчас Анна Ивановна, - Братьев пристроили меня стеречь...Митя, сколь раз они тебя били-то?
Дядя Митя хмыкает и заходиться сухим старческим кашлем. Да не узнать в нем сейчас, того бравого парня. Один в один похожего на героя советского плаката. Разве вот глаза все те же и живет в них неиссякаемая искра жизни.
-Кто кого бил-то, Нюра? Мне таких как они по пять на одну руку клади...
-А чего боялись-то? Вроде же племянник председателя? - спрашиваю я
-Чего? Мать говорила и плакала: будешь с ним всегда битая...А он веришь ли нет, руки на меня не поднял - никогда.
-Кого там бить-то, соплей комар перешибет, - фыркает дядя Митя, и продолжает - Я терпел терпел, да терпелка вышла, взял машину, подогнал к дому. Собирай манатки поедем жить в новый дом. Уже тогда сумел поставить. Ну не такой, как сейчас, но спальня-то была,
Машину подогнал, а встретили отец и братья.
-Нюрку мою за косы и в сарай заперли. Еще и телешом в одной рубашонке... Я тот раз почему не прорвался. Братьев раскидал. Мать вой подняла, и ворота собой прикрыла. Не пущу. Нюрка сама ко мне ночью прибежала. Вот и вышло у нас сперва свадьба, после роспись.
А что бы там ни было вперед прожили они вместе уже шесть десятков лет.
И что чудно, сумела таки молодая жена выучить мужа грамоте...Как жили? Да по разному. Случалось ссорились. Детей рожали. Работали. Праздновали. Суровых родителей жены Дмитрий уже на третий год приручил. За дочку бояться перестали. Да и оценили зятя - у него ж с кабины трактора не сходил красный флажок передовика. Вкалывал до седьмого пота, но и получал достойно.
И всегда одно оставалось неизменным:
-Вот сколь лет работал, столько я его в улице встречала. Трактора-то тогда у дома оставляли. И я уже по шуму слышала - Митя едет... Я в садике работала, тогда у нас был в селе садик. Так вот бывает задержусь, а потом бегу бегом, надо его встретить.
А на пятнадцатый год совместной жизни вышла Дмитрию горькое повышение. Горькое, потому как умер дядька, и вот тогда-то начальство и решило, что надо Дмитрия поставить управляющим . Мол давай, заменяй дядьку.Поднимай вечно остающий участок уже совхоза, не колхоза. Его участок - родная деревня. Две фермы, поля, гаражи и двести работников...За три года вывел его Дмитрий в передовые.
Как?
-Дядькиным кнутом, - смеется он. -Гонял в хвост и гириву и жалел тоже от души.
А через три года запросился у начальства:
-Верните меня в траткористы. Не могу больше в конторе. простора не хватает...
-Что ж вы так-то?
-Да, как, знаешь, как земля распаханная пахнет? Нет, а я вот до сих пор помню...
И так вот и работал на тракторах до пенсии и еще десять лет после...Пока грыжа позвоночная не лишила ног...
-Кабы просто боль крутила, - вспоминает он, - Так нет, лежу колодой, а хочется просто босым до огорода дойти. Так хочется, что кажись пальцами траву и землю чувствую...
И вот вам еще загадка мужского характера, не пикнув дядя Митя перенес несколько операций. И вопреки всем диагнозам и врачебным "Возраст.Невозможно" - встал на ноги. В 70 лет Как???
Мне думается, что силу дяде Мите давала земля. Но факт остается фактом.
Пусть опираясь на палку, но он до сих пор ходит по ней уверенно.
-Дядя Митя, а какие годы для вас самые тяжелые были? Война? Послевоенные?
-Да нет, тогда еще ничего, а вот когда с ельциным все порушилось...Повезли меня в больницу. И вдоль полей моих еду...Моих! Помню как я их пахал, и как засевал. Сею, а первый секретарь райкома едет, остановился , меня-то он знал, орден вручал. И говорит мне: Ты по краю погуще сыпни.Пусть все видят - наш хлеб растет! И вот стояли они стеной, хлеба-то. а тут за окно глянул, а там бурьян...В войну такого не было...Земля пустой быть не должна...Когда она пустая стоит - значит совсем уже загибаемся...
Сейчас дяди Митины поля не пустуют...Раздали землю под застройку.Раздали огромными кусками - растут на ней дома...А к худу это или к добру? Даже дядя Митя не скажет...