Начнем, пожалуй, рассказ о новой книге Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна «Цветы ненависти». Пока она находится в производстве, мы хотим познакомить вас с частью введения, которое посвящено зарождению антисемитизма в Германии.
В центре города, возле управы, стоят выкрашенные синим цветом большие доски для объявлений, на них – диссонирующие с окружающей серостью оккупационных будней яркие красочные приглашения в «дивный новый мир». Вверху центрального щита распластал крылья нарисованный по трафарету германский орел со свастикой в лапах. Под орлом – портрет фюрера в фуражке, с биноклем в руках и с надписью «Гитлер – освободитель!»… Рядом вывешены сводки боевых действий, чуть дальше – местная газета, какой-нибудь «Новый путь» или «Восход». Люди снуют мимо, изредка останавливаясь, чтобы прочитать очередное указание коменданта или городского головы.
Как странно выглядит плакат с улыбающейся женщиной (она радостно зовет своих соотечественниц скорее отправляться в «процветающую богатую Германию») рядом с суровым внушением бургомистра о том, что местные жители «ленивы и работают плохо», или плакат «Германский солдат – друг освобожденного крестьянина» – с угрозами немецких военных властей строго наказать всех, кто помогает «большевистским бандитам»…
Нередко среди патетических лозунгов и призывов появляются строки об угрозе «жидо-большевизма», о том, что «жиды – ваши враги», что «Германия хочет уничтожить врага всего человечества – жидовский большевизм»… Кто-то из читателей заинтригован, кто-то злорадствует, кто-то украдкой негодует, а в ком-то поселяется страх…
И вот однажды на синих досках появляются приказы, предписывающие всем евреям конкретного населенного пункта явиться в определенное время «с целью заселения малозаселенных районов».
Через короткое время все указания, адресованные евреям, полностью исчезают, поскольку их здесь больше нет…
* * *
Радикальный антисемитизм, безусловно, являлся наиболее характерной чертой идеологии и практики национал-социалистической Германии. По тотальности мероприятий, направленных против евреев и сводившихся, в конечном итоге, к их физическому уничтожению, гитлеровское государство занимает совершенно особое место в мировой истории. Юдофобия была присуща различным обществам и нередко доходила до прямого насилия, сопровождавшегося специфическими декларациями, убийствами и погромами, однако лишь в Третьем Рейхе геноцид евреев проводился в концентрационных лагерях, с привлечением новейших технических достижений. Кроме того, к задаче по ликвидации еврейства был подключен мощнейший пропагандистский аппарат нацистов.
Отечественные историки Л. Белоусов и А. Ватлин справедливо замечают, что «пропаганда была одним из главных столпов нацистского режима, нацеленного на установление мирового господства, порабощение соседних народов и искоренение еврейской нации» . В самом деле, без планомерной и тотальной пропаганды ненависти национал-социалистам было бы, пожалуй, непросто убедить миллионы немцев и коллаборационистов в «необходимости» своей расово-террористической политики.
Было бы ошибкой утверждать, как это делают некоторые историки и публицисты, что нацизм и Холокост были обусловлены особенностями немецкого характера. По этому опасному пути идет известный американский исследователь Даниэль Гольдхаген. В своей книге «Гитлеровские добровольные палачи: обыкновенные немцы и Холокост» он говорит о якобы «извечном» и «врожденном» антисемитизме немцев. Историк полагает, что «ни одна другая европейская страна не достигла того уровня антисемитизма, какой был в Германии». «Непревзойденное количество едких образчиков немецкой антисемитской литературы XIX и XX вв. демонстрирует уникальность немецкого антисемитизма». При этом Гольдхаген предпочитает избегать сравнительного анализа европейского антисемитизма.
В самом деле, вплоть до появления на политической арене Национал-социалистической рабочей партии Германии (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei, НСДАП) немецкая юдофобия едва ли отличалась – и по набору тезисов, и по количеству адептов – от антисемитизма в практически любой другой европейской стране.
Истоки германского антисемитизма уходят своими корнями в Средние века (впервые присутствие евреев в Германии документально зафиксировано в X в.; первые евреи обосновались в Вормсе и Майнце) . В этот период евреям пришлось перенести немало издевательств и гонений, порожденных крайней нетерпимостью христианского населения к иудаизму и его последователям. Известны погромы в период Первого крестового похода (1096 г.), резня Риндфляйша во Франконии (1298 г.), убийство евреев бандами «жидобоев» (Judenschläger) в 1330-х гг., уничтожение 300 еврейских общин в период «черной смерти» (1348–1349) и другие подобные факты.
Реформация и эпоха Нового времени, поначалу давшие еврейским общинам надежду, также не улучшили их положения. Вождь германского протестантизма, Мартин Лютер (1483–1546), под конец жизни не только повторил всю средневековую клевету на евреев, но и призвал своих последователей сжигать синагоги, конфисковать книги евреев, запретить им молиться в соответствии с их обычаями, а князьям посоветовал выгнать иудеев из своих владений.
Заметные изменения в жизни евреев произошли лишь в период наполеоновских войн, когда в раздробленной Германии (как и в других странах Европы) начался активный процесс эмансипации. Указанный процесс, набиравший в первой четверти XIX в. обороты, воспринимался неоднозначно и вызвал не самую положительную реакцию у сторонников романтического национализма и клерикального консерватизма. Вслед за философом Иоганном Готлибом Фихте (1762–1814), призывавшим не давать евреям гражданских прав, аналогичную позицию занял и мыслитель Якоб Фридрих Фриз (1773–1843). В книге «Об опасности, которую представляют евреи для благополучия и характера немцев» (1816), он именовал иудейство «болезнью народов», «зловредным растением», подлежащим уничтожению. В качестве примера, как следует поступать с «пришлыми», Фриз советовал обратить взор на Испанию, где весь народ радовался, когда евреев сжигали на кострах .
Выпады антисемитов-интеллектуалов, тем не менее, не остановили эмансипацию, хотя то и дело раздавались голоса, что евреи не достойны гражданских прав до тех пор, пока они придерживаются законов и обрядов, обособляющих их от общества. Революционные события 1848 г. принесли евреям определенное равноправие, которое было закреплено в имперской конституции после Франко-прусской войны 1870–1871 гг.
Вместе с тем происходила трансформация немецкого антисемитизма, ставшего еще более агрессивным во второй половине XIX века. В сентябре 1882 г. в Дрездене прошел первый интернациональный конгресс антисемитов .
Яростно нападал на евреев немецкий историк Генрих фон Трейчке (1834–1896). В 1879–1880 гг. он написал серию статей под общим заголовком «Слово о нашем еврействе». В этих публикациях профессор истории клеймил евреев за то, что они отказывались ассимилироваться и пытались создать на германской земле некую «гибридную культуру». Трейчке оправдывал неприязнь к еврейству и выдвинул лозунг «Евреи – наше несчастье» («Die Juden sind unser Unglück»), впоследствии подхваченный идеологами Третьего рейха.
Сторонником ассимиляции евреев также выступал доктор теологии и один из теоретиков так называемого народнического движения (völkisch, «фёлькиш»), Пауль Антон Беттихер, вошедший в историю под фамилией Лагард (1827–1891). Он сравнивал евреев с «чумой», «бациллами», «болотной лихорадкой» и предлагал два варианта «решения еврейского вопроса»: или переселить избранный народ в Палестину, или полностью его «онемечить» .
Несмотря на вызывающие и оскорбительные коннотации, антисемитизм Лагарда и Трейчке не был расовым. Их неприятие евреев базировалось на традиционных христианских представлениях, а также на социальных фобиях, имевших националистический характер.
Иное содержание заключалось в расовом антисемитизме, который немецкие юдофобы позаимствовали у своих французских коллег (и, прежде всего, из сочинения Жозефа Артюра де Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас», 1853) . Последователи этого направления противопоставляли евреев немецкому народу и заявляли об их полной несовместимости. Они представляли еврейство в самом неприглядном свете, видя в нем сборище паразитирующих, разрушительных элементов, которые стремятся к мировому господству. Одним из активных выразителей этой идеологии был берлинский журналист, патологический ненавистник евреев Вильгельм Марр (1818–1904). Именно он в 1879 г. ввел в политический лексикон термин «антисемитизм», основал «Антисемитскую лигу» и выпускал на деньги членов своей организации юдофобские листки и книжки.
Марр приобрел известность после того, как написал провокационный памфлет «Победа еврейства над германизмом, рассматриваемая с неконфессиональной точки зрения» (с 1873 по 1879 гг. брошюра выдержала 12 изданий). Историю Марр понимал как биологическую борьбу между арийской расой и семитами, обладавшими огромным потенциалом .
Философ Карл Ойген Дюринг (1833–1921), в отличие от Марра, совершенно не признавал за евреями каких-либо творческих способностей и потенциала и видел в них лишь представителей «низшей расы». Книга Дюринга «Еврейский вопрос, как вопрос расы, нравственности, культуры» (1881) была выражением «безудержного фанатизма в расовой антисемитской литературе» . Автор предлагал соотечественникам решить «еврейский вопрос» в мировом масштабе, а не только в рамках Германии. Он требовал прекратить всякую интеграцию еврейства в немецкое общество, организовать депортацию евреев из Европы и создать для них отдельное государство. Так же, как и Марр, Дюринг советовал рассматривать евреев не через призму религии, а исключительно с расовой позиции, так как не замечал никакой разницы между крещеным и некрещеным иудеем .
Фанатичным антисемитом был также Герман Альвардт, который в своей книге «Отчаянная борьба арийских народов против еврейства» (1890) одним из первых заговорил о еврейском заговоре с целью установления господства над миром и в своей речи в рейхстаге, депутатом которого он являлся, открыто потребовал «искоренения» евреев.
В 1890 г. журналист Карл Пааш писал в данцигском журнале «Зеркало антисемитов», что самым простым решением проблемы было бы, конечно, поголовное истребление евреев. Но поскольку для культурной Германии это невозможно, то всех их следует депортировать в Новую Гвинею .
К началу Первой мировой войны открытое выражение антисемитских взглядов во Втором рейхе (равно как и почти везде в Европе) стало считаться почти чем-то неприличным. Немалую роль в этом сыграл и кайзер Вильгельм II. Но чем дольше шла война, и чем больше граждан испытывало на себе всевозможные ограничения и тяготы, связанные с военным временем (карточная система, недоедание, суррогаты), тем выше поднимали голову антисемиты. Антиеврейские организации представляли евреев в самом неприглядном виде – как тех, кто наживается на войне, занимается спекуляцией и т.д. Когда война завершилась поражением Германии и падением монархии, а на смену империи пришла Веймарская республика, впервые в немецкой истории предоставившая евреям полные права, многие немцы под воздействием соответствующей пропаганды стали склоняться к мысли о причастности евреев к трагической гибели своей державы.