Друзья, мне вот сейчас приснился сон, про ситуацию такой умильности, что по сравнению в ней розовое пузико ежонка - это просто шерсть, а Бэмби, Бэмби - просто Олень.
Когда я осознал это во сне, я попытался рассказать окружающим, но не смог, потому что упал и заплакал от умиления.
И, конечно, я тут же проснулся. Сон как рукой сняло, и я решил попробовать поймать это ускользающее ощущение и рассказать его вам.
Вот как было дело:
Жила-была девочка.
Не просто так девочка, а девочка очень хорошая, правильная такая девочка, как в свое время Жиглов Шарапову говорил.
Звали девочку Таня, хотя это почти не важно в этой истории, но чем-то по-своему мило.
Фамилия у нее была более примечательная, и вот это уже более существенно для истории, ибо любила девочка Битлз. Да так любила, что заразила своей любовью одноклассников, да и не только их, а кажется мне всех вокруг... и меня в том числе. Когда мы с ней познакомились, я под её влиянием переслушал все альбомы битлов, о которых, оказывается, до знакомства с Таней, был мнения не самого лестного. То есть относился к ним уважительно как к патриархам рок-н-ролла, но не более того, слышал буквально десятка два песен, да и всё. А после знакомства с Таней я переслушал всё, что они успели напеть, и проникся всерьез, да так, что "Белый альбом" переслушиваю целиком подряд, несколько раз в год.
Вернёмся, тем временем, к Тане. Фамилия у нее была Макарова. И, естественно, она любила Пола, у нее была стрижка "Под Маккартни", в рок-группе, в которой она играла с друзьями в школе, она, конечно же, выбрала бас, и купила такой, как у НЕГО на фотографиях. Ну, конечно же, не совсем такой, где в Питере в боевых 90-х простой школьнице взять настоящий фирменный инструмент... Но он тоже по абрису напоминал скрипку, и это всё было очень важно, и не просто так. В общем, Таня фанатела всеръёз. Пела "лав ми ду", играла на басу, и даже друзья в шутку советовали сменить ей имя на "Полю", чтобы уж совсем не отличить...
Вот такая девочка. Это предыстория про нее, я с тех самых 90-х её знаю, помню и люблю, потому что девчонка очень хорошая такая, правильная была, хоть и были там у нее потом разные недобрые проблемы, и давно мы с ней не виделись, лет 10 наверное, хотя общие друзья остались, и вроде бы по слухам она жива и у нее всё более-менее нормально.
Так вот, снится мне сон. Вроде как наше время, то ли вчера, то ли завтра - не разберешь, ну знаете, как это бывает во сне... Осознаю я себя как бы у Тани в гостях, почему-то в длинном коридоре вроде тех, что были раньше в огромных коммуналках на Петроградке, в коридоре этом стоит какой- то нелепый старый рояль, около него - банкетка такая, знаете, из советских времён, обитая коричневым дермантинчиком...
И мы сидим на этой банкетке и пьем чай. Кружки стоят прямо на полировке рояля, оставляя там такие круглые следы от влажности и тепла, во сне это всё как-то очень достоверно, ощущение "здесь и сейчас" - просто неимоверное.
Сидим мы, значит, и пьем чай.
Я, Таня и Сэр Пол.
Оказывается, что Пол занимается тут в Питере какими-то замерами радиации, то ли для Гринпис, то ли для Магатэ, то ли еще по каким-то своим делам, и во дворе у дома стоит какой-то чумовой радиационный броневик, то ли я его видел в окно, то ли когда к дому подходил... А Таня работает с ним. По этим самым радиационным замерам. И то ли у них обеденный перерыв, то ли им на их сумашедшем броневике… нужно что-то было тут у Тани на квартире забрать... Потому что мимо нас с чаем ходят какие то люди в комбезах, таскают какие-то маслянистые ящики, кажется в этот самый грешный грузовик. Комбезы у них такие потертые, серо-зеленые, пошарпанные и видавшие виды, как будто они уже черти куда в них лазили за этой своей радиацией.
А мы чай пьем. Разговариваем, о жизни, о том о сём. Пол при этом вполне прилично говорит по-русски, и даже без особого акцента. Я этому немного про себя удивляюсь, но потом думаю... Много ли я знаю о его жизни? Может, он давно уже у нас тут на этом броневике ездит и наблатыкался не так ещё. Вон чай из обычной кружки пьёт, обычный такой чай ни какой-нить там элитный "инглиш брекфаст"
И вообще он кажется человеком, с которым легко и просто, короче говоря - настоящим компанейским парнем. Только старше нас и опытнее.
И вдруг Таня встает и уходит куда-то нам за спины, как будто у нее там комната, и ей то ли надо помочь этим мужикам с ящиками, то ли что то найти... И мы с Полом остаемся вдвоем, и он мне говорит, давай я тебе новую песню дам послушать, недавно на русский перевёл... И мы слушаем эту песню, и я удивляюсь, как он ее по-русски поет, очень чисто, без акцента... И песня такая хорошая-хорошая, про любовь, и дружбу и мир во всём мире, правильная такая, настоящая песня, такая, как была девочка Таня, тогда в 90-е, как та девочка, про которую Жиглов Шарапову говорил.
И пока я слушаю, понимаю, что Пол-то не знает, как Таня была на него похожа тогда, как она относилась к нему тогда, как песни его пела, на басу играла, и даже струны пыталась на левую руку переставлять... Он просто воспринимает её как коллегу, боевого товарища по своим радиационным делам... И все мы уже такие взрослые люди, и, в общем, нам не до той детской сентиментальности... Но всё же хорошо, что сейчас они работают вместе, думаю я, кому-то же надо помогать ему с этой грешной радиацией и этими дурацкими ящиками... Кому как не Тане...
А меж тем, песня кончается, и я начинаю говорить Полу, какая она хорошая, правильная очень песня, что сейчас такая обстановка в мире, что именно такие песни надо петь, чтобы люди слышали их и становились мудрее, лучше и чище, и ещё что-то правильное говорю, но тут приходит Таня. Приносит откуда-то из комнаты, из-за наших спин свою тогдашнюю бас-гитару, которая как скрипка, и у нее слезы в глазах.
И она говорит Полу: Я хочу сделать тебе подарок.
Это тебе.
И протягивает свою гитару.
И тут меня накрывает. У меня першит в горле и мурашки по спине от всей этой ситуации, от ее трогательности, и от того, что я не могу ни с кем этим поделиться... Тем, что Бэмби - это просто олень, а розовые пузики ежат ни в какое сравнение не идут с тем, что сейчас происходит, и я кидаюсь со слезами на глазах к этим мужикам в комбезах с грешными ящиками, пытаясь рассказать это всё, и, понимая что у меня не хватает слов, плачу от бессилия, падаю и просыпаюсь.
Просыпаюсь, и ещё какое-то время плачу, представляя себе этого Бэмби, ежат, Пола, Таню, комбинезатых мужиков с ящиками... И вдруг понимаю, что люди не снятся мне просто так. Обычно - когда с ними случается что-то нехорошее, а у Тани были проблемы, да и сейчас 4 часа ночи, и за 10 лет у нее наверняка сменился телефон... И вообще мне просто страшно звонить, вдруг с ней и правда что-то случилось.
Но заснуть я уже не могу, я включаю планшет и пишу вам про это всё. Просто потому что не могу не поделиться. Хотя не знаю, дам ли я это кому-нибудь когда-нибудь прочитать.
15.02.2015 5.42. Питер.