Когда хозяйка этого дома проснулась, ей оставалось лишь жалеть. О том, что все сны - это только воспоминания, и никогда - здесь и сейчас.
После очередного прикосновения вечности весь последующий день можно было смело выбрасывать на помойку. Какой бы важности ни были дела, они все теряли свое значение. Еще бы. Хотя каждое дело можно подробно описать словами, в сравнении с непроизносимым оно неизбежно тускнеет.
Дом как всегда уловил настроение. Окна стали пропускать больше белого света - как будто за ними не старенький сад, а больничный белый рай из дешевых комедий.
"Где бы ты ни был, приходи" - сказала хозяйка дома, и принялась с деланой нервностью сметать только что замеченный слой пыли с полки. Ее давно не касались эмоции - только их тень.
Обычно вслед за призывом приходилось ждать. Призванному бывает слишком сложно разобраться в том, что влечет его в этот дом. И слишком легко убедить себя в своей глупости. Но лишь до поры, пока в области груди не начинал болеть Очаг - то немногое, что связывало их с домом. И тогда уже не отвертеться.
Хозяйка немного завидовала призванным - ишь, судьбу себе отхватили, становиться молоденькими богами в бесчисленных мирах. Хотя и ей было бы грех жаловаться. Провожать каждого означало проживать их оставшуюся жизнь, брать себе все, что только можно забрать у человека.
В ожидании новой жизни хозяйка дома всегда немного перегибала палку в общении с самой собой. Но это простительно, это естественный инстинкт подготовиться.
Ее задача - открыть дверь непостижимому существу, возникшему на том месте, где только что стоял обычный напуганный человек.
А затем лучшая из наград. Кто бы помнил, сколько бесчисленных лет уже хранилось в кладовке.