Найти тему
Эрнест Ренан

Эрнест Ренан: фарс Пателена.

Фарс Пателена - лучшая комедия средних веков, изданная в своем изначальном виде Гененом. Превосходные судьи, Литтре - в Revue des deux mondes (15 июля 1855 г.) и Магнен - в Journal des Savants (декабрь 1855), отнеслись с уважением к эрудиции, изысканному вкусу и добросовестной точности Генена. Задача, которую Генен взял на себя, представляла большие трудности: манускрипты фарса Пателена редки и не заслуживают большого доверия. Первые издания были делом нарождающегося книгопечатания; они полны ошибок. Труд Генена лишён этих ошибок, как в типографском, так и в филологическом отношении.

Что касается значения для французского искусства фарса Пателена, то Генен считает, что «именно фарс дал начало истинной и прочной славе французского театра, из него вытекла как комедия, основанная на интриге, так и комедия характеров».

Время и авторство фарса Пателена.

Ни автор, ни время появления фарса Пателена неизвестны. Генен, руководясь различными сопоставлениями, помещает время создания фарса Пателена в эпоху Карла VII и Людовика XI, около 1460 г. Это, по крайней мере, тот предел, ближе которого фарс нельзя поместить, и нужно сознаться, что возражения, сделанные Генену искусными критиками, клонятся к тому, чтобы отнести Пателена к более древнему периоду.

Закат средних веков в литературном отражении.

Опубликованный Гененом фарс, является образцом той грубой, насмешливой, остроумной, безнравственной литературы, которую дал конец средних веков, и которая нашла в Людовике XI своего ревностного покровителя и свое полное воплощение.

В этой литературе пятнадцатый век безжалостно жертвует успеху высшую добродетель, изящество и величие. Карл Великий сделался комической личностью, из которой романисты, недостойные последователи трубадуров, создали тип дурака. Образ Артура побледнел в слабых подражаниях и почти сравнялся по бесцветности с Амадисом. Церковь делает признание, что наступил её железный век: святые не появляются более. Прекрасное видение, каковым была бедная Жанна д'Арк, никого не разбудило: со своими фантазиями из других времён, в сопровождении св. Екатерины, св. Михаила и райских сестер Жанна находит лишь своё осуждение.

Насмешливый дух, разрушающий всякое благородство и всякий идеал, появился впервые в середине средних веков в царствование Людовика Святого - монаха и рыцаря; затем при Филиппе Красивом и почти под его королевским влиянием, он проявился с замечательной смелостью в произведениях Жане-де-Мейнга, но здесь он не был еще лишен силы и некоторого благородства; и, наконец, у Пателена он явился во всём своём буржуазном виде.

Истоки духовного упадка.

Когда низший класс занимает место аристократии, то это не обходится без некоторого временного понижения умственного уровня и вкуса. Чем наполнены обыкновенно народные песни, по крайней мере, во Франции? Их содержание составляют хитрость, практическая ловкость, игривое и насмешливое остроумие и очень редко нравственные поступки и подъем духа.

Пателен является торжеством буржуазной литературы, возникшей вслед за падением великого аристократического идеала. Переход от благородных, но призрачных идеалов средних веков к плоским и грубым произведениям четырнадцатого и пятнадцатого века ввергает в глубокое разочарование: из мира величия и гордости мы опускаемся до литературы без идеала и без изящества. Вместо серьезности и уважения, являющиеся главным условием великого искусства, перед нами предстаёт вульгарный скептицизм низких душ, которые не могут подняться до понимания прекрасного и чистого – это не скептицизм сильной мысли, критикующей самое себя.

Духовные горизонты новой эпохи в фарсе Пателена.

Публике, которую должен теперь удовлетворять поэт, нужны соответствующие ей герои. Обесславленный и выставленный к позорному столбу адвокат, разговаривающей с своей достойной супругой Гильометтой о том, как подновить свое поношенную одежду; адвокат, обольщающий красивыми словами суконщика, своего соседа, чтобы добиться от него сукна в кредит, и затем прибегающий к грубой уловке, чтобы не заплатить ему; суконщик, который радуется, что обманул Пателена, продав ему по восемьдесят су то, что стоит по двадцати; пастух Тибо Аньелэ, обкрадывающий своего хозяина суконщика, и встречающий в Пателене полную готовность защищать его против их общего кредитора; наконец, пастух, обманывающий адвоката, который помог ему выиграть его неправое дело, и обращающий против него хитрость, которой он был научен от него, — вот новая литература, которая следует за литературой трубадуров и миннезингеров: целый мир мошенников и воров, где самый честный человек суконщик, который тоже далеко не вполне честен, является самым несчастным.

Все персонажи здесь обманывают других и сами оказываются обмануты; только Аньелэ обманывает всех: своего патрона, судью и адвоката; он обманывает всех притворной глупостью, а сам никому не дается в обман. Пальма первенства принадлежите ему.

Духовный яд зрелища упадка.

Зрелище нравственного упадка не достойно быть предметом шутки. Конечно, было бы ребячеством порицать комедию вообще и в особенности тонкое чувство иронии, одно из самых возвышенных и совершенных чувств, которым человеческий ум выражает свое превосходство над миром и на которое способны только великие расы. Нет более ясного признака благородства человека, как тонкая молчаливая улыбка, заключающая в себе самую высокую философию. Но фарс не ирония: это карикатура на иронию.

Даже сам Мольер, не смотря на свое изысканное искусство, не может скрасить того, что есть отвратительного в низком и вульгарном, и я сознаюсь, что этот знаменитый писатель действует на меня неприятно, когда он покидает область крупных наблюдений и заставляет гримасничать некоторые персонажи, чтобы рассмешить меня ценою стыда за человеческую личность. Но автор Maistre Patelin делает еще хуже. Когда в фарсе мы видим плута победителем, а честную глупость побежденной, то это совершенно несправедливо с точки зрения морали; однако, так как глупость есть недостаток с эстетической точки зрения, нечто такое, что унижает человеческую натуру, то мы можем не видеть ничего дурного в том, что она бывает по временам посрамлена. Но когда глупость и плутовство торжествуют вместе, когда Тибо Аньелэ, самый глупый из всей компании, обманывает всех остальных самой своей глупостью и выигрывает процесс, прикидываясь дураком, то это в высшей степени безнадежно и безнравственно. Ведь из этого в сущности можно вывести такое следствие: если вы хотите преуспевать, будьте плутом; но если вы хотите преуспевать еще больше, то старайтесь быть или казаться дураком.

Значение фарса Пателена.

Нравственная ценность фарса Пателена весьма ничтожна; но его историческое значение и литературные достоинства неоспоримы. Пателен представляет из себя ценный документ, показывающий нравственный уровень конца средних веков, хотя в комедии или в сатире не следует искать безусловно точной картины нравов эпохи.

Пателен производит печальное впечатление: нельзя не пожалеть о таком времени, когда низость человеческих характеров, которая ничем не может быть оправдана, не вызывает в зрителях отвращения.

ИСТОЧНИК: «Собрание сочинений Эрнеста Ренана в двенадцати томах. Том III «Критические и этические очерки». Издание Б.К.Фукса. Киев. 20 Марта 1902 год.

С подпиской рекламы не будет

Подключите Дзен Про за 159 ₽ в месяц