Популярность теории заговора обычно напрямую связана с экономическим развитием и уровнем политической культуры нации. В маленьких уютных демократиях Евросоюза, где политический процесс открыт и прозрачен, в мировую закулису верят около 4–5 % избирателей, а партии, строящие свои идеологии на противостоянии мировому правительству, являются маргинальными. Ситуацию же в России можно описать при помощи анекдота: «Узнали, что, согласно опросам, больше половины россиян верят в теорию заговора. Смеялись всей ложей».
С одной стороны, серьезно верить в закулису смешно – рациональный тип мышления, привитый советской системой образования, не позволяет этого делать. С другой стороны, постимперская ностальгия, поражение в холодной войне и пропагандируемая властью идеология «осажденной крепости» заставляют верить в то, что мир ополчился на нас. Что все против нас замышляют…
Любое государство или общество – система сложноорганизованная. С одной стороны, у любой системы есть слабые места, точечно воздействуя на которые, можно добиться крушения. Фактически, вся теория заговора и сводится к тому, что существует группа людей, которая выявляет системообразующие точки и пытается на них воздействовать – с целью ли изменения истории или с целью получения прибыли, не столь важно. С другой стороны, «систему характеризует не ошибка, а реакция на ошибку». Если система не «учится» и не работает над своими слабыми местами – она обречена на гибель. Все сложноорганизованные системы гибнут по внутренним причинам, а не в результате внешнего воздействия. Что Риму нашествие варваров, не будь он изъеден коррупцией и бюрократизмом, которые и породили разложение экономики, армии и морали? Организм может убить и простуда, если иммунная система ослаблена. С третьей же стороны – над ослаблением иммунной системы кто-то может целенаправленно работать. Замкнутый круг.
В 2005 году знаменитый советский философов и диссидент Александр Зиновьев написал эссе «Как иголкой убить слона». Данное выражение он охарактеризовал как «совокупность форм поведения людей в ситуациях, в которых имеет место огромное различие в силе участвующих в них контрагентов». Обещание воткнуть циркуль в глаз первому приблизившемуся может разогнать банду подростков, ведь «способность одного из участников борьбы быть опасным в достаточно высокой степени» может нанести агрессору ущерб больший, чем выгода от нападения, и в результате «нападение теряет смысл».
Иголочный укол может быть очень болезненным. Если цитировать частушку конца 30-х годов, за которую нашим бабушкам и дедушкам грозило 10 лет лагерей: «Самолет летит, под ним проталина. Убили Кирова, убьют и Сталина». В 1934 году убийство Кирова ревнивым одиночкой Леонидом Николаевым запустило в СССР волну массовых репрессий, жертвами которых стали миллионы человек. Тогда же потенциальное убийство Сталина, подготавливаемое множеством мелких групп студентов-идеалистов (одним из них был и Александр Зиновьев), могло вообще разрушить всю советскую систему. В качестве исторического примера Зиновьев приводит «прецедент Писарро» – единственный, наверное, в мировой истории случай, когда целая империя была захвачена в результате террористического акта. Отряд конкистадора Писарро состоял всего из 300 человек, перед ним была империя инков с армией, в несколько тысяч раз превосходящей численность его отряда. Их могли бы просто перебить. Однако Писарро сыграл на особенностях организации общества инков. Индейцы почитали Верховного Инку как божество, любое посягательство на его жизнь казалось невозможным и априори смертельным. Испанцы захватили Верховного Инку в плен, в результате чего обрушили моральный дух и армии, и общества и смогли легко покорить обширные земли.
Советский Союз потерпел поражение в холодной войне. В проигравших странах, где население всегда отказывается верить и в собственное поражение, и в системные ошибки руководства, довольно быстро начинают преобладать убеждения, что «победу у нас украли», что мы проиграли в результате «удара в спину» или «предательства». «А где твоя Родина, сынок?! Сдал Горбачев твою Родину американцам, чтобы тусоваться красиво. А теперь твоя Родина две войны и Крым просрала!» – говорит герой популярного фильма «Брат-2», красочно иллюстрируя народное мнение по данному поводу. В результате любой национальный лидер, которому не посчастливилось возглавлять страну в период распада системы, автоматически попадает в разряд «предателей». Горбачев, Ельцин, Гайдар, Чубайс и т. д. – вот классический иконостас русской теории заговора. Первый поплатился за хорошие отношения с Рейганом и Тэтчер, второй – с Клинтоном и Гельмутом Колем, последние два вообще являются «смотрящими» за Россией от лица либо мирового правительства, либо комитета Трехсот.У любой веры – а теория заговора является именно верой, так как руководствуется не доказательствами, а набором гипотез, – должны быть свои апокрифы. В данном случае ими выступают «План Даллеса» (бумага, якобы составленная главой ЦРУ Алленом Далласом, в которой излагаются принципы морального разложения русского народа); слова Тэтчер (которые не зафиксированы ни в одной ее речи или выступлении) о том, что на «территории России должно проживать не более 15 миллионов человек»; а также слова, которые приписывают по очереди всем госсекретарям США, – о том, что «Россия не имеет права распоряжаться такими ресурсами, как Байкал, в одиночку».
На самом деле перед нами эффект, когда проигравший после драки продолжает махать кулаками. «Америка» в российском политическом дискурсе превращается в «идеального врага», на козни которого можно списать все проблемы государства. Например, в Зимбабве агрессивная риторика президента Роберта Мугабе о колониальном Западе, который «только и мечтает о том, чтобы уничтожить Зимбабве», помогает ему удерживаться у власти уже восемь президентских сроков подряд. Советский антиамериканизм (в узком смысле слова) и антизападная риторика (в широком смысле) берут свое начало в 1946 году, после Фултонской речи Черчилля. Железный занавес разрезал Европу, весь мир разделился на «синих» (сторонников демократии и свободного мира) и «красных» (сторонников социализма), поэтому столкновение идеологий было неминуемо. После краха СССР в 1991 году антиамериканизм на десятилетие почти полностью сошел на нет, однако по мере становления в России мягкого авторитарного режима антиамериканскую риторику снова достали из запасников, а передовицы газет 2000-х стали похожи на передовицы газет 1970-х. Если бы Советский Союз избежал распада и существовал сегодня, он был бы похож на нынешнюю Россию. СССР с Интернетом, открытыми границами и полукапиталистической экономикой, с фактически однопартийной системой, частичной цензурой, государственным телевидением и официальным антиамериканизмом – чем не картина за окном?
Стартом нового витка антиамериканской риторики можно считать 2007 год, когда президент Путин произнес сразу две знаковые речи: одну – в Мюнхене, когда Запад был обвинен в нарушении договоренностей, достигнутых в ходе демократизации в СССР в 1989–1991 годах (в частности, о нерасширении НАТО на Восток); вторую – на форуме своих сторонников в Москве, где впервые прозвучали слова о том, что в России есть люди, которые «шакалят у иностранных посольств». Напрямую термины «национальные предатели» и «пятая колонна», которые вербализировались только в 2014 году, произнесены не были, но начало подобной форме восприятия политической действительности уже было положено.
Исторический опыт учит нас, что по мере нарастания проблем внутри любого авторитарного режима руководство страны будет пытаться сместить центр тяжести общественного внимания либо на внешнюю политику, где центральное место занимает борьба с главным врагом (США), либо на поиск «пятой колонны», которая как раз и занята решением задачки «как убить нашего слона иголкой». После того, как в 2012 году «режим» вступил в свою завершающую стадию, как раз и началось обострение отношений с США и Европой. США и Россия обменялись санкционными законами: США выпустили «Закон Магнитского», предусматривающий поражение в правах лиц, причастных к смерти в тюрьме юриста Сергея Магнитского; РФ выпустила «Закон Димы Яковлева», запрещающий усыновление российских сирот в США. Сюда еще можно добавить эффект разоблачений Эдварда Сноудена – о том, что Америка слушает весь мир, от Путина до Меркель.
После затишья перед Олимпиадой в Сочи ситуация окончательно сломалась на украинском вопросе. Поле дискурса разделилось на «черное» и «белое», «своих» и «чужих», «предателей» и «патриотов». Россия стала ассоциироваться с «духовностью», собирательный образ Запада – с «аморальностью». Америка, как и во времена вторжения в Ирак в 2003 году, снова стала именоваться «мировым жандармом», а Европейский союз (читай: Германия) – «четвертым рейхом» (читатель, наверное, будет удивлен, узнав, что это словосочетание впервые придумано в британской политической аналитике в 1991 году «в честь» объединения ФРГ и ГДР).
В условиях, когда Первый канал телевидения покрывает 98,8 % аудитории страны, а Второй канал – 98,5 % и большая часть населения лишена доступа к альтернативной информации, идеологическая накачка может разрешиться либо большой войной, либо всеобщей фрустрацией и окончательным падением уровня доверия к СМИ. Когда народ пропитан конспирологическим сознанием, ему будет очень сложно привыкать к мысли о том, что главная причина неудач любого человека, как и любого народа, – это, в принципе, он сам.
Любые закрытые системы любят брать на вооружение различные «теории заговора». Пространство мифологии и факт противоборства со всем миром вселяет в агентов системы веру в свою избранность, наделяет их мессианством, пусть даже за этой ширмой стоят банальные экономические, политические или коррупционные интересы.
На самом деле борьба элит, борьба групп интересов (даже масонскую ложу можно назвать лоббистской структурой) была всегда. Все вопросы, которые невозможно решить официальным способом, стараются решить неофициальным – вода всегда ищет место, где трещина. Для того чтобы отличить борьбу элит от «теории заговора», достаточно сказать, что «групп заговорщиков» всегда много, каждая преследует свои интересы в борьбе за власть и ресурсы. Если же вас пытаются убедить, что все зло мира исходит из одного центра (Мирового правительства, Брюсселя или Вашингтонского обкома), то перед вами обычная манипуляция сознанием, создание образа врага, на которого, как только появится необходимость, будут списаны все просчеты и ошибки системы.
Один классик русской литературы как-то сказал, что глупо искать следы антирусского заговора: он «безусловно, существует – проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России».
Источник