"Пепел и алмаз" (1958), режиссер Анджей Вайда.
Великолепный фильм. И лучше всего он тогда, когда обходится без прямого символизма. Тогда он "Новая волна" больше, чем сама "Новая волна". Особенно главный герой, который резкий и порывистый, и вечно играющий, зубоскалящий, придуривающийся, как молодой Бельмондо. А его скоростные выходки — словно бы немотивированные, резкие. Вообще, отличный образ. Пластика "а ля Джеймс Дин" плюс американская военная куртка. Глаза, спрятанные за очками в толстой оправе. Такой рок-н-ролл. Словно попаданец из 60х в последний год войны. Отличная разница между ним и слегка тяжеловесно, классически играющими остальными актерами.
Збигнев Цибульский. Забавно, как он сильно похож на Стивена Кинга. Особенно в этих затемненных очках в роговой оправе.
Вообще, немного странное ощущение, когда молодой Стивен Кинг бегает по Польше и убивает коммунистов.
Чудовищное кинематографическое чутье все-таки у Вайды. Ритм идеальный (кроме одной сцены -- там, где в окне напротив женщина узнает о гибели своего жениха). Атмосфера, детали, решения сцен.
Вообще, фильм насквозь антисоветский.
Причем на образном, не проговариваемом словами уровне. Например, 8 мая 1945 года, по радио объявляют, что война закончилась -- а поляки на площади не радуются. По городу идут советские танки, колонны войск маршируют на запад, а портрет Сталина, который еще не успели повесить, стоит рядом с выцветшим портретом Пилсудского... Много таких деталей.
Даже больших художников не украшают мелкие фиги в кармане. Мне в этом смысле ближе позиция режиссера Жан-Пьера Мельвиля:
"По убеждениям я правый, но из моих фильмов вы этого не узнаете".
Интересное совпадение: и Жан-Пьер Мельвиль и Анджей Вайда во время Второй Мировой войны сражались с немцами -- в подполье, конечно. Мельвиль был во французском Сопротивлении (после войны о тех событиях он снял два фильма "Молчание моря" и "Армия теней"), а Вайда -- в польской Армии Крайова.
И еще сильное ощущение, что Вайда слишком много смотрел фильмов Феллини.
Сцена с полонезом совершенно феллиниевская. Кстати, по моему ощущению, провальная -- именно потому, что это сцена Феллини, а не Вайды. Перебор. Когда ироничная насмешка становится фарсом, грубым комикованием, исчезает нечто тонкое, волшебство, что составляет материю кино.
А вот сцена с простынями — отличная. И финальный бег. И свалка.
Один из лучших моментов -- когда Мацек снимает свои очки, за которыми комиковал и зубоскалил. А там -- совершенно больные глаза. Беззащитные.
Еще по результатам просмотра:
Не нравится символизм. Надо убирать его, где возможно. Мешает.
Дерево это дерево, а человек это человек. И все. Не нужно навешивать больше, чем они есть. Пусть работают сами, как дерево и как человек. А тот символизм, что есть изначально в материале, он сам себя проявит. Надо только рассказать историю -- настолько хорошо, насколько возможно.
Но фильм на самом деле не антисоветский. Он совсем о другом.
Идейные убивают идейных -- вот что я увидел, когда посмотрел фильм второй раз. Лучшие убивают лучших, самые чистые -- самых чистых. А всякая мразь живет и здравствует. И становится "элитой" в освобожденной стране.
Трагедия вчерашних мальчишек, которые никогда не вырастут. Потому что взрослые, те, что должны были сражаться за идею, отправили мальчишек сражаться вместо себя.
И все-таки финальная сцена фильма (полонез Огинского) провальная. Перебор с символизмом. Полонез, кстати, Огинский написал, когда он уезжал из Польши в эмиграцию -- после неудачного восстания Костюшко. Нет, пан Вайда, слишком много символизма, на мой вкус. Зачем так буквально?
А вот все сцены Мацек-Кристина прекрасны. Очень и очень. Вообще, особая ломаная пластика Мацека — это настоящая актерская находка. И сдержанная игра Кристины. И химия между героями — чудо просто. Не наглядеться.
Меня пугает, что хорошие люди убивают друг друга, пока сволочи живут и здравствуют, и пьют коньячок под патриотические песни "маки Монте-Кассино красны от польской крови".
"Всегда есть вышестоящие" (с) слова Мацека. И это правда. Всегда найдется тот, кто использует твою смерть.
Настоящая боль Вайды. Его поколение, не успев повзрослеть, умирало в катакомбах Варшавы за свободу Польши. А Польша стала уже не та...
Возможно, Польша никогда и не была "той Польшей", они ее себе придумали, намечтали эту прекрасную Польшу, это несбыточная мечта. И сражались ради нее.
А "вышестоящие", отдавшие приказ о безнадежном восстании, сидели себе в Лондоне, прекрасно ели и пили, и отдавали приказ за приказом "держаться! сражаться! еще Польска не згинела! Кто отступит, тот трус!"
Маки Монте-Кассино красны от польской крови.
Свобода -- она такова.
Ее измеряют крестами.
Будущее родины всегда полито кровью патриотов. А потом приходят те, кто отсиделся в тылу (или даже прислуживал врагу, как пан президент в фильме, ставший советским министром) и забирают под себя страну. Сладко пьют, сытно едят, веселятся и произносят пафосные речи "нужно быть патриотом. это важный день для новой Польши". А ноги их стоят на крови патриотов. Настоящих патриотов, не выдуманных. Не из Лондона.
И сапоги их в крови и грязи по щиколотку.