...Весной 1944 года готовился к предстоящему наступлению, теперь уже старший сержант, командир взвода и парторг роты Григорий Андреевич Екимов.
Перед бойцами лежала Свирь. На том берегу фашисты изрезали всю землю траншеями, оплели колючей проволокой. Железобетонные доты, орудия и минометы всех калибров готовы были обрушить смертоносный огонь...
Григорий молча смотрел на укрепления врага, едва различимые в призрачном свете белой ночи. Утром — бой. Рядом с Екимовым, прислонившись к стенке окопа, стоял невысокий солдат Саша Агеев. А над рекой — тишина, словно перед грозой...
Небо прорезала сверкающая ракета и с сердитым шипением изломилась, рассыпавшись на тысячи искр. За ней взлетела еще одна, за нею — третья, четвертая. Заговорила наша артиллерия.
— Вперед, товарищи!
— пронеслось над окопами.
Екимов вслед за командиром выскочил из траншеи. Вот и река. Холодная, почти ледяная вода колючими иглами впивается в тело. Григорий плыл одним из первых. Рядом — Саша Агеев. Все ближе и ближе противоположный берег. Слева слышится жаркий бой. Это двенадцать разведчиков, двенадцать смельчаков отвлекают на себя внимание вражеских батарей.
Не успели советские солдаты выбраться на берег и закрепиться, как справа ударил вражеский пулемет. Он бил беспрерывно, не давая подняться.
«Нужно уничтожить пулемет»,
— решил Екимов.
Он сорвал с себя плащ-накидку, подобрался к Саше Агееву:
— Давай свою!
Тот молча протянул ее старшему сержанту. Екимов бросил обе плащ-накидки на проволочное заграждение, перебрался через него, устремился вперед. За ним поднялась вся рота. Одни следовали по пути Екимова, другие лопатами и топорами сбивали проволоку с кольев, третьи рвали ее гранатами. А Екимов, живой и невредимый, уже вышел из зоны огня ближайшего дзота и полз к амбразуре с гранатами.
— А-ах!
— грянула первая граната.
— Н-на!
— разорвалась вторая в траншее, куда тотчас спрыгнул Екимов.
В этом бою старший сержант Григорий Екимов захватил три станковых пулемета. Потом Саша Агеев спросил его:
— Откуда только у тебя сила берется? Словно ты от пуль заговорен.
Григорий улыбнулся.
— Сила, говоришь, откуда? Она в сердце, Саша. А заговорен я действительно. Вот мой талисман.
— И он достал из нагрудного кармана небольшую фотографию, с которой глядели два востроглазых мальчика и улыбающаяся, с бантиком в косичках, маленькая девочка.
— Вчера вечером перед самым боем получил. Вот они и помогали мне бить врага: Витя, Анатолий и Светлана. Светлячок мой родной...